Позволяю любить - Алина Ржевская (2007)

А ему порой просто хотелось обсудить произошедшее за день, рассказать о знакомых, которых давно не видел и сегодня вдруг встретил… Всех их Аня хорошо знала, ей ничего не нужно объяснять, делать длинных вступлений.

Иногда очень хотелось услышать ее мнение по тому или иному поводу. Раньше это помогало переосмыслить происходящие события, понять поступки и слова других людей, которые для Сергея зачастую оказывались похожими на темные, бездонные колодцы, заглядывать в глубь которых бессмысленно, — ничего, кроме пустоты, не увидишь. Аня была для него факелом, который суть других людей и его самого освещал. Она никогда не спешила осуждать, умела находить оправдания любым человеческим деяниям. После ее слов зло не казалось таким ужасным, каким выглядело на первый взгляд. Мир для Ани не делился на черное и белое, она различала тона и полутона, тени и полутени, скрытые от него.

Эта ее черта помогала ему жить в мире чужих людей, которых он порой боялся, порой ненавидел, но чаще — с великим трудом терпел. Без нее терпеть становилось все сложнее, и его терпение подходило к концу…

Аня вот-вот должна была прийти домой, но, по-видимому, задерживалась. Возле подъезда торчал светловолосый парнишка, ждал кого-то, жадно курил. Прежде Сергей не обратил бы на него ни малейшего внимания, но больше никого во дворе не было, и он стал разглядывать его от скуки.

Огромные голубые глаза с длинными загнутыми ресницами, круглое лицо со слегка заостренным подбородком, пухлые чувственные губы. «Слишком красив для парня, — вынес свой вердикт Сергей. — Больше на девчонку похож…»

Мальчишка отбросил сигарету, не докурив. Вытянулся, словно увидел кого-то, — Сергей проследил за его взглядом.

К дому тем временем направлялась Аня. Сергей с букетом в руках поспешил навстречу.

А парень, двинувшийся было в том же направлении, внезапно вдруг остановился. Сергей не придал этому обстоятельству большого значения — он, если откровенно, про парня и забыл сразу, едва заприметил Аню.

Аня букет взять отказалась, поморщилась, словно ей что-то неприятное всучили. Тогда Сергей насильно сунул букет ей в руки. Она отмахнулась, будто обожглась или укололась о шипы. Смешная. Дурочка смешная, это ж не розы. Откуда взяться шипам у хризантем?.. Букет упал на землю. Цветы испачкались, надломились.

Сергей ощутил неприятное чувство досады и раздражения. Цветы — черт с ними, цветов не жалко, надо будет — еще купим травы этой… только ведь он подарил эти цветы Ане, а она с ним так жестоко…

— Прекрати, — тихо сквозь зубы процедила Аня. — Прекрати эти свои попытки приударить за мной, все твои усилия тщетны. Я не глупенькая школьница, мне твои цветочки голову не вскружат.

— Аня, давай все-таки поговорим, — начал Сергей с любимой своей фразы. Было очевидно, что злость на Аню крепко соседствует в нем сейчас с недоумением и растерянностью. Ничего, главное — сохранить спокойствие.

— Не хочу, — коротко ответила она, отходя назад.

— Сядь в машину, прошу тебя, нужно поговорить, — снова предложил он. Надо требовать, приказывать…

— Тебе есть что сказать? Говори! И убирайся! Вон из моей жизни. — Голос Ани нервно срывается на высокие ноты. Такое с ней редко случается.

— Мне нужно тебе сказать… Я… я не могу здесь.

— Я никуда с тобой не пойду, — снова отодвинулась на шаг Аня.

Антон, до сих пор стоявший в сторонке (а это, конечно же, был он), наконец не выдерживает. Беседа Ани с этим мужланом определенно не укладывается в рамки дружеских отношений. Ей неприятен этот человек, и значит, ему пора прийти на помощь.

— Я замерз, — говорит он, подойдя к конфликтующей паре, говорит по-детски трогательным голосом и, беря из рук ее сумки, прижимается к ней, словно пытается отогреться.