Собачьи дни - Мейвис Чик (2008)

Как-то в конце июня Рейчел устроилась на диване с книгой «Пятерка отправляется в поход», а я ушла в сад, жалкая и подавленная. Гордон уехал по делам в Ньюкасл, и единственной радостью была возможность отдохнуть от него несколько дней. Правда, отдых был подпорчен сознанием, что в Лондоне муж ни на шаг не продвинется в поисках жилья. Предстояло переломить себя (почти буквально) и начать искать дом для нас с Рейчел, но я откладывала поиски из страха найти и потерять прекрасный вариант. Греясь в лучах закатного июньского солнца, я грызла кончики пальцев, бросив наволочку, которую вышивала. Смятая ткань лежала на коленях, а я догрызала то, что было когда-то десятью прекрасными ногтями. Надежда, что рукоделие меня успокоит, как в викторианскую эпоху, смягчив психологический стресс, не оправдалась: перекосившийся округлый край площади Свободы выглядел сущим издевательством. Птицы на деревьях разорались вовсю, щебет действовал на нервы. С удовольствием свернула бы им шеи… Даже у птиц есть гнезда… Пропади вы пропадом, мысленно обратилась я к Гордону и площади на наволочке. Я так больше не могу. Я на грани срыва. Едва взобралась на Эверест, как впереди замаячила Килиманджаро. Туманные размышления о том, что самым безболезненным будет самоубийство, прервал звонок у калитки. Вытащив себя из залитой солнцем пропасти, я открыла дверь. На пороге стоял Майкл. Правильно его назвали, хотя в тот момент он показался мне скорее незваным гостем, нежели архангелом. Визитер смущенно топтался на пороге. Мы не виделись несколько месяцев — он был другом Гордона, и я не очень хорошо его знала. Майкл был длинный, тощий, с темной жидкой бородкой и выразительными глазами, которыми он заглянул мне прямо в душу и взмолился:

— Послушай, Патрисия… Знаю, вряд ли можно сейчас тебя беспокоить, но… можно войти?

Избавленная от необходимости грызть ногти и уродовать наволочку, заинтригованная настойчивостью гостя, я пригласила Майкла в дом.

— Как поживает средневековая музыка? — спросила я, когда мы шли через сад. — На прошлой неделе слушала твой рассказ по «Радио Три» — очень интересно, я и не подозревала, что ты такой знаток.

Гость плелся сзади, негромко хлопая шлепанцами по пяткам. Майкл явно родился не в свою эпоху: ему бы сидеть в поле с цветами в волосах и мечтательной дымкой в глазах. Он не был той компанией, которую я искала, если в тот вечер я вообще искала компанию, но неожиданный визит нарушил ровное течение моего унылого существования, пробудив в душе чувство горячей благодарности. Я хотела предложить гостю перекусить, но вспомнила, что остался только соус с ароматом копченого бекона, а Майкл — вегетарианец. Рискнув предположить, что вегетарианцы употребляют алкоголь, я вытащила коробку вина, радуясь поводу пропустить стаканчик. Я избегала выпивать в одиночестве — весной одно время я сильно набиралась за ленчем (пить легче, чем есть), но возненавидела эту привычку, вызывающую лишь кратковременную анестезию чувств и плодящую массу проблем: усталость, неуклюжесть и красноту лица постфактум.

Майкл принял от меня стакан дешевого красного вина, сказал: «Очень хорошо», имея в виду музыку, и добавил: «Твое здоровье», салютнув бокалом.

— Гордона не будет несколько дней — он уехал по делам, — сказала я.

— Да, я знаю, — ответил Майкл с несчастным видом.