– Зачем ты наврала Нику? – спросила она, подставляя лицо порывам прохладного ветра.

– Насчет чего?

– Ты сказала ему, что я не хочу быть его женой, раз у нас с ним не будет детей.

– Никогда я такого не говорила.

– А Ник сказал мне, что говорила.

– И ты веришь ему?

Эбби ни на секунду не сомневалась, что Ник не стал бы ей лгать в этом случае.

– Так все-таки что ты ему сказала?

Джинни выглядела виноватой и загнанной в угол.

– Я просто повторила твои слова.

Эбби с такой силой сжала ножку своего бокала, что испугалась, как бы он не треснул у нее в руке.

– С тех пор как Ник рассказал мне об этом, его слова не выходят у меня из головы. В расстроенных чувствах я могла сказать тебе, что, может быть, это знак, что нам, возможно, не надо было жениться, и такая мысль, блин, у меня действительно иногда проскакивала, но я любила его. И хотела иметь детей от Ника именно потому, что очень любила его. И я никогда не сказала бы, что не хочу быть его женой.

Минуту Джинни молчала, глядя куда-то вдаль. Эбби проследила за ее взглядом. Джинни смотрела на «Лондонский глаз», медленно вращавшийся в ночном небе.

– Мои родители ничего так не хотят, как иметь внуков, только я им, похоже, в этом не помощник, – наконец тихо произнесла она. – Из моего брата вышел бы отличный отец. Он рос в счастливой и благополучной семье и всегда хотел, чтобы и у него была такая семья. Но с тобой… у вас ведь не получится, верно? Вы не можете иметь детей.

– Поэтому ты заварила эту кашу, – заключила Эбби.

– Я заставила Ника задуматься, чего он хочет на самом деле: тебя или полноценную семью, – с чувством произнесла Джинни.

– И тогда ты решила, что нам нужно расстаться. Решила, что Ник должен найти себе другую женщину, которая сможет родить ему детей. Ты это хочешь сказать?

– Все, что я хочу, – это чтобы мой брат был счастлив, – пылко сказала она.

– Мы с ним и были счастливы.

– Да что ты говоришь? Ты выбрала довольно странный способ продемонстрировать это.

Джинни обернулась и посмотрела Эбби в глаза.

– Знаешь, сколько уже я одна? Десять лет. И половину этого времени мне нравилось так жить. Это был мой выбор. Я была независимой, сама себе хозяйка. Я могла каждый вечер ходить с друзьями в ресторан в Сохо, и каждый такой выход в люди открывал массу новых возможностей. А однажды утром, проснувшись, я вдруг осознала, что одинока. У меня хорошая работа, своя квартира, деньги на банковском счету, чтобы было на что съездить в отпуск, но единственное, чего мне хотелось, – это найти человека, с кем можно было бы всем этим поделиться. И мне это не удалось. А вот у вас с Ником… – Она покачала головой. – У вас с ним было все, о чем мечтает каждый. Но вы постоянно поддевали друг друга, пререкались и, похоже, никогда по-настоящему не ценили друг друга.

Эбби должна была признать, что в этих словах была доля правды.

– Все стало намного сложнее, когда я пыталась забеременеть, – уже спокойнее сказала она.

– А может, это лишь предлог оправдать тот факт, что вы слишком рано поженились, а теперь повзрослели, причем по отдельности?

– Я люблю Ника, – твердо сказала Эбби, сжимая руку в кулак. – Люблю больше всего на свете. И сделаю для него все. Все что угодно.

– Тогда зачем вы разводитесь? – задала Джинни, казалось бы, простой вопрос.

Глава 32

Открыв глаза, Эбби попыталась сообразить, который час. Она повернула голову, посмотрела на часы и не поверила своим глазам – начало одиннадцатого! Платье по-прежнему валялось на полу, во рту пересохло и было ужасно противное ощущение, как будто она перед этим долго жевала вату. После ухода Ника Эбби доказала себе, что она не из тех женщин, кто на почве депрессии ударяется в пьянство. «Но вчера вечером я, пожалуй, все-таки напилась», – подумала она, медленно выбираясь из постели.