Опасная любовь - Николай Новиков (1995)

Сергей мрачно смотрел себе под ноги. Все происходящее казалось ему нереальным, кошмарным сном, наваждением! Впервые оказавшись в роли обвиняемого, он был поражен жестокостью увиденного и услышанного. Его слова ничего не значили, его доводы никого не убеждали, никому не нужны были — от него ждали только одного: признания в том, чего он не совершал! Потому что были факты, которые любому нормальному человеку показались бы несерьезными но, руководствуясь ими, его, Сергея Мезенцева, попросту втоптали в грязь и теперь обращались как с отвратительной, грязной тварью. Здравый смысл в действиях этих людей напрочь отсутствовал, не говоря уже о сочувствии к нему, случайно оказавшемуся в поле зрения следствия, по сути, тоже пострадавшему! Похоже, никто не хотел шевелить мозгами, распутывая убийство Ларисы.

Люди, которые допрашивали его — издерганные, злобные, не очень умные мужики, — ничем не напоминали мудрых, благородных сыщиков из детективных романов. Да ведь Иванушку-дурачка он тоже ни разу не встречал… Жизнь есть сон. И страшным бывает пробуждение.

Устроили опознание — зачем? Он и сам не отрицает, что был там, что они с Ларисой ругались, и это видела и слышала какая-то женщина с собачкой. Ну и что?

— Всем смотреть в потолок, — приказал капитан Савельев. Бросил на Сергея злобный взгляд и заорал. — В потолок, я сказал!

Теперь он мог приказывать Сергею Мезенцеву, мог орать на него, бить, унижать — потому что считал его убийцей, так ему было проще.

Сергей послушно поднял глаза к серому, в грязных разводах, потолку. Он обязан был повиноваться воле другого человека…

— Елена Лукьяновна, зайдите, — скомандовал Савельев.

В комнату, в сопровождении сержанта, вошла женщина в коричневом пальто. Сергей не удивился, если бы на руках у нее был пуделек, так и запомнил ее — дамой с собачкой.

— Посмотрите внимательно, Елена Лукьяновна, нет ли среди этих мужчин человека, которого вы видели вчера незадолго до убийства Ларисы Козловой.

— Да почему же нету? Есть, вот он, — Елена Лукьяновна ткнула пальцем в Сергея.

— Вы не спешите, хорошенько подумайте, вспомните.

— Тут и думать нечего, я его сразу узнала.

— Подтверждаете, что это он?

— Ну конечно, у него было такое лицо, что я сразу подумала: этот и убить может. Так оно и вышло.

— Спасибо, Елена Лукьяновна. Пожалуйста, пройдите с сержантом Латыниным в соседнюю комнату, он оформит ваши показания. — Савельев повернулся к джинсовой шеренге. — Все свободны. Спасибо за помощь. А с тобой, Мезенцев, мы еще поговорим.

Когда комната опустела, Сергей молча сел на стул перед столом следователя.

— Ну что, Мезенцев, будем колоться или по-прежнему вешать лапшу на уши? Ты же не дурак, Мезенцев, знаешь, наверное, что чистосердечное признание…

— Зачем вы устроили этот спектакль? — тихо спросил Сергей.

— Спектакль? Это не спектакль, Мезенцев, это официальное опознание преступника свидетелем.

— Зачем?

— А ты не понял? Не слышал, что сказала Елена Лукьяновна?

— Но я ведь и не отрицал этого! Да, я был там, она действительно видела меня, видела как раз в тот момент, когда мы ругались с Ларисой, вернее, она пыталась удержать меня, а я оттолкнул ее. Но после этого я повернулся и ушел, она была жива-здорова, когда я уходил.

— А потом с неба упал ножичек — и прямо в сердце молодой, красивой женщине? Ты в этом пытаешься меня убедить?

— Вы тоже вроде не дурак, капитан. Понимаете, что я — самый простой вариант решения вопроса. Что, лень заниматься поисками настоящего преступника?