Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

— Зачем? — покачала головой Марина.

— Хочу послушать, насладиться еще раз!

Надо ли говорить, что настроение мое было безнадежно испорчено. Всю дорогу домой мы молчали. Правда, пакеты были тяжелые, не до болтовни. Марина еще купила трехлитровую канистру домашнего вина.

— Будем пьянствовать! — потрясла она канистрой, когда мы пришли домой. — И расслабляться.

Я только уныло усмехнулась.

— Вино вкусное, я пробовала. Пьешь как компот, а потом ноги заплетаются.

Я напрасно беспокоилась по поводу твоих записей: в фонотеке Марины были собраны все твои альбомы.

— Послушаем? — помахала я перед носом Марины компактом группы «Коловрат».

Подруга опять неодобрительно покачала головой, но возражать не стала.

— Мы голодные? — спросила в раздумье.

— Не очень. Разве можно в такую жару есть что-то тяжелое? Фрукты и еще раз фрукты, — ответила я равнодушно.

— И вино! — добавила Марина и унеслась на кухню готовить нам завтрак или уж обед. Я тем временем разобралась с музыкальным центром и поставила диск на прослушивание.

— Да разве это жара? — продолжила разговор скрипачка, внося поднос. — Я потому и люблю сентябрь, что погода мягкая… Эй-эй, мы так не договаривались!

Я ничего не могла с собой поделать. Едва услышала ее голос, тотчас представила лес, ночь, озеро…

— Та-ак! — Марина быстро налила вина в бокал и скомандовала: — Выпей.

Я послушно выпила и насилу взяла себя в руки. Марина налила еще вина — себе и мне. Мы закусывали дыней и пили, пили. Тогда-то Марина и поведала мне свою историю. Я вкратце расскажу ее тебе, потому что знаю: ты никогда никому не выдаешь чужих тайн.

Она была любовницей известного, ну очень известного человека. Познакомились на концерте, когда Марина исполняла любимого Моцарта. Я сама могла убедиться, как ее талант воздействует на слушателя, поэтому поверила без слов во все, что она рассказывала. Этот человек влюбился в нее без памяти именно на концерте. Поднес ей корзину цветов, пригласил в ресторан. Она приняла приглашение, потому что давно уже испытывала к нему интерес. Возможно, даже влюбленность, но он был из небожителей, а она для него — лицо в толпе. То есть у Марины не было ни малейшего шанса, и тут вдруг — такое чудо! На концерте он оказался случайно, а увидев и услышав Марину, влюбился в нее как мальчишка. Конечно, он был женат, двое детей, но Марина не желала ничего знать и кинулась как в омут головой. Пусть недолго, но отлюблю свое! Она сразу же поняла, что этот человек — ее единственный. Конечно, было трудно, порой невыносимо. Приходилось скрываться. Его лицо знала вся страна, за ним шло постоянное наблюдение. Марина сделалась заправским конспиратором. Даже мама не знала, кто возлюбленный ее дочери.

Господин N снял для Марины квартиру, где они вели свое тайное существование. Бывало, не расставались по нескольку дней, а для всех он был в секретной командировке. Марине пришлось бросить оркестр, сольную карьеру. Она должна была принадлежать только ему! И ждать. Ждать порой неделями, месяцами. Она сходила с ума от тоски, от ревности. Смотрела телевизор, чтобы увидеть своего любимого. Жить своей жизнью, уходить надолго из дома она не могла: боялась пропустить его неожиданное появление. Однажды поняла, что беременна. Купила тест, он подтвердил беременность. Опьянев от счастья, Марина ждала своего возлюбленного, чтобы сообщить ему о радостном событии.

Господин N пришел в ужас. К тому времени журналисты беспрестанно преследовали его, копались в грязном белье, разнюхивали компромат. Поддерживать отношения становилось все труднее. Это могло повлиять на высокое положение господина N. Марина уверяла, что никто не узнает, от кого этот ребенок, но ее любимый был непреклонен. Он настоял на аборте и сам отвез Марину в клинику…