Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

Однако ты смотрел на меня с удовольствием, и это немного успокаивало. Когда мы ехали в машине, ты поддразнивал меня:

— Боишься?

— Ужасно!

— Зря. Поверь, они все, вместе взятые, не стоят твоего мизинца.

Кто «они» — ты не уточнил. Я думала, что умру, когда мы прибыли на место, вышли из машины и проследовали в клуб. Кругом шмыгали фотографы, допущенные на этот «пир духа». Нас пару раз ослепили вспышками, прошелестело: «Красков! Красков!» Я была ни жива ни мертва. Уловив свое отражение в зеркале, удивилась: внешне казалась спокойной, даже несколько величественной. Прядь волос из прически элегантно спускалась вдоль щеки, платье лежало как надо. Я с достоинством держала тебя под руку, а казалось, висну на тебе от ужаса.

Ты успокаивающе пожал мне руку, и мы вошли в небольшой зал с накрытыми столиками: Говор толпы, щелчки и вспышки фотоаппаратов, мелькание телевизионных лиц — все это слилось в пестрый калейдоскоп. Я вспомнила, как любила в детстве подолгу крутить калейдоскоп, замирая над каждой картинкой из цветных стеклышек. Эта простейшая игрушка казалась мне подлинным волшебством…

— А это мои музыканты, с которыми ты хотела познакомиться, — сказал ты, указывая на группу людей, занявших столик в углу.

Мы подошли к ним, и ты представил мне каждого из ребят: гитариста Игоря, клавишника Геру Колокольцева (с ним мы после даже немного подружились), перкуссиониста Влада, ударника Петю и других. Были и музыканты из оркестра, включая молодого дирижера Андрея. Я сразу запомнила скрипачку Марину, интересную женщину немногим моложе меня. Она с интересом и даже с симпатией заговорила со мной, когда мы сели за соседний столик. И всякий раз, когда тебя от нас уводили или ты сам увлекался беседой с кем-то из знакомых, Марина занимала меня. Я даже заподозрила, что это ты поручил ей присматривать за мной.

Марина довольно бойко характеризовала присутствующих:

— Видите вот того мужчину с седой гривой? Это депутат Марков, разбогател на продаже нефти и газа. А вот эта дамочка с силиконовыми губами — известная телеведущая. Ну, этих попугайчиков вам, наверное, не надо представлять: «Звездный конвейер».

Я плохо знала попсовую эстраду, поэтому не обратила внимания на «попугайчиков». Но кое-кто все же поразил мое воображение: вульгарная особа с устрашающим бюстом и надутыми губами, сделавшая не одну подтяжку лица. Одетая как Белоснежка, она все равно напоминала резиновую куклу. Я решила, что эта особа перепутала клубы, однако Марина фыркнула:

— Известная певичка в стиле шансон Даша Капустина.

Мне сделалось скучно, я поискала глазами тебя. Марина угадала мои маневры.

— Николай там, — указала она куда-то в центр зала.

Я увидела тебя, весело смеющегося и оживленно беседующего со стильной брюнеткой, одетой в цветной наряд из кусочков шелка.

— Кто это? — спросила я Марину.

— Кажется, режиссер-документалист. Не помню, как фамилия, еврейская какая-то.

Держа в руках бокалы с шампанским, вы доверительно беседовали, и я почувствовала укол ревности. Дама-режиссер смеялась, трогала свои пышные волосы, свитые какой-то тесьмой, и стояла чересчур близко к тебе. Она была красива библейской красотой, жесты ее завораживали, а в улыбке было что-то инфернальное. Я уже не могла спокойно сидеть и слушать болтовню Марины. По счастью, она отвлеклась на своих знакомых и я могла следить за вами без помех. На нервной почве я выпила один за другим три бокала шампанского, и оно ударило мне в голову. Есть я не могла, хотя столы ломились от яств.

Когда на небольшую эстраду выскочили «попугайчики», мне захотелось танцевать. Однако я умела держать себя в руках даже в самой крайней степени опьянения. Ты вернулся, я предложила потанцевать со мной. «Попугайчиков» сменила неувядающая поп-дива, которая запела басом нечто надрывное. Многие танцевали, но ты усадил меня на место.

— Поешь чего-нибудь пока. — И опять ушел.