Любовь как в кино - Виктория Тим (2017)

Провожаю его взглядом. Высокий, широкоплечий. Это Брэдли. Я его люблю. У нас много общего, и он готов завести детей.

Может, наша жизнь и не будет такой, как в кино, но все-таки окажется хорошей.

Когда мы с Элли вернулись с обеда, дверь переговорной была закрыта. Ничего особенного. То есть двери постоянно открываются и закрываются, так? Но должен был приехать Шейн встретиться с Клайвом и Брэдли, и я почти уверена, что он сейчас там.

День, проведенный без Шейна, немного проветрил мне голову. Я рассмотрела ситуацию и перспективы со всех сторон и пришла к определенному выводу.

Он – призрак, бойфренд из прошлого, чье внезапное появление всколыхнуло во мне старые чувства. Эти чувства смешались с эпизодами романтических фильмов, да еще наложились на стресс – из-за работы, планирования свадьбы, беременности Рен и вранья Тони. Любая потеряла бы голову.

Элли предложила мне способ проверить чувства. Она называет его ТБЖ. Тест на бабочек в животе.

Я не видела Шейна уже сутки и столько же не участвовала в его киноэпизодной игре, так что теперь, на свежую голову, вполне могу выполнить этот тест. Вряд ли мне грозят фейерверки или петарды, скорее, просто крошечный бенгальский огонь – так, остаток прежнего пламени. Не более. И это вполне приемлемо.

Волнуюсь перед экспериментом с ТБЖ, поэтому сначала провожу ВШГ – «Выкидывание Шейна из головы». Повторяю себе, что брак – это стабильность и что семью надо создавать с тем, кому доверяешь. В одержимости человеком, которому доверять нельзя, ничего хорошего нет. ТБЖ призван доказать, что я в состоянии удерживать прошлое и его призраков там, где они похоронены.

– Эй, Кензи, предвкушаешь вечеринку? Скоро идти, – говорит Мэгги, наша секретарша.

– Не могу дождаться! Спасибо, – радостно улыбаюсь я.

Моя улыбка исчезает при звуке щелчка, с которым открывается дверь переговорной.

Это он. Операция ТБЖ началась.

Кензи Шоу: Стартую. Оставайся на связи.

Одной рукой сворачиваю чат, другую подношу ко рту и задумчиво грызу ноготь. Принимаю, таким образом, занятой вид и разглядываю незавершенную работу на экране. Краем глаза вижу ноги мужчин, выходящих из переговорной.

Темные джинсы. Это он. Он всегда в джинсах. Не двигается. Ничто не двигается. Весь офис, кажется, смолк и замер.

Единственный звук, который я слышу, – стук моего сердца.

Осторожно поднимаю взгляд. Шейн стоит в дверях и разговаривает с Клайвом. Он в свитере, надетом на футболку, на щеках пробивается щетина. Не могу вспомнить, какая она: всегда колючая или к концу дня становится мягче? Зато помню, как однажды сама его брила. Нанесла ему на лицо пену и медленно, тщательно провела бритвой, а он подпрыгнул так, будто я его порезала. Но оказалось, что он шутил, и кончилось все битвой в пене для бритья.

Клайв уходит. Быстро опускаю глаза обратно к экрану и снова вижу только ноги Шейна. Он не двигается. Что он делает?

Чувствую на себе его взгляд. Сердце забарабанило громче.

Не удержавшись, поднимаю глаза.

Внутри все обрывается.

Он смотрит прямо на меня.

Так я впервые увидела его в колледже. Я посмотрела на другой конец лекционного зала, а там стоял он – со всклокоченными волосами, в неглаженой рубашке, медно-карие глаза прикованы ко мне. И словно между нами произошел разговор, понятный без слов.

Теперь идет тот же разговор, только на этот раз – запрещенный.

Он встретился со мной глазами, и уголки его губ слегка дрогнули. Надо отвести взгляд, но я не могу. В груди бушует ураган эмоций. Грызу ноготь, прикрывая рот рукой, и чувствую, как губы расползаются в улыбке. Лицо искажается от усилий ее удержать.

Не смей улыбаться. Не смей. Убери с лица улыбку…

Но он улыбается… и, о боже мой, какая это улыбка!

Сердце делает сальто. Двойное.

– Такую улыбку я нечасто вижу, – окликает меня Брэдли, выходя из-за спины Шейна.

Сердце пропускает удар.