Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

К сожалению, природа обошла ее стороной. Не заметила, и поэтому не раскрасила. Мария Ивановна выглядела лет на сорок. Так оно и было. Бледная, тускло-белая кожа, желтоватые веснушки, серо-голубые глаза. Может быть, они когда-то блестели, но давно потухли. Волосы цвета старой соломы закручены в маленький пучок на затылке. Худенькая, щупленькая, маленькая.

— Я филологический факультет МГУ закончила, романо-германское отделение.

У Сикорского округлились глаза.

— Хотела, вернее, рекомендовали, в аспирантуру. Но я вышла замуж. Так получилось, «по залету».

Олег Борисович напрягся всем телом.

— Сережка с друзьями пришли в общежитие в гости к Ленке.

Олег Борисович улыбнулся. «Все старо, как мир», — подумал Сикорский.

— А потом выяснилось про ребенка. Мне надо было решать: аспирантура или … Свекровь орала, что я не подхожу для их семьи, простушка необразованная!

— А что, филфак МГУ перестал готовить российскую гуманитарную элиту?

Олег Борисович обдуманно подбирал слова.

Мария Ивановна продолжала:

— В ЦК КПСС с моральным обликом детей «высокопоставленных членов», в последнее время было очень строго. И на факультете все знали. Мы с Сережкой поженились. Свадьбу устроили — на пол-Москвы, все нужные и важные люди были. Моих родителей не пустили. Мама у меня в библиотеке работает. Папа — лифты ремонтирует.

Я еще не родила, а Сережка стал гулять, девчонок прямо сюда, в эту квартиру водил. Отец его высек. Да-да, ремнем, натурально! Я чуть не родила на месяц раньше.

Сережка обиделся и с другом в Сибирь на прииски подался, золото мыть.

— И много намыл? — съехидничал Олег Борисович.

— Не знаю, денег ни разу не присылал, ни копеечки. А мне — не надо! Я в школе преподаю. Совсем близко. На той стороне Профсоюзной. Английская специальная школа. Работать интересно. Но дети — сложные, из богатых семей. Я стараюсь хоть чему-то научить их!

Оба устали, пора было расходиться.

Мария Ивановна стала заглядывать к соседу вечерами, когда Леончик уезжал к бабке. Он подрос и перестал спрашивать разрешения. Он уже понимал, что дача — его. Тем более, отец иногда присылал ему денег, на имя Аделии Сидоровны. Леончик купил себе квадроцикл и выезжал на дорогу на огромном «чудище», не глядя по сторонам. Широкие колеса мощного вездехода вминали в землю цветы и кусты, бережно взращиваемые бабкой Дуней. Леонид учился в школе, где преподавала русский язык и литературу его мама — Марьванна. Учился на двойки по всем предметам. Тройки Леониду ставили ради матери. Мария Ивановна была прекрасный, незаменимый педагог. Она не просто учила детей, она отдавала им всю душу, все свое время. Леонид к четырнадцати годам не прочитал ни одной книжки, с трудом запомнил десяток английских фраз. Он не был умственно отсталым, или безнадежным тупицей. Это была жизненная позиция! Олег Борисович и Леон практически не пересекались.

Олег Борисович рассказывал Марии Ивановне про европейские страны, великие памятники культуры, про тайгу и про добычу нефти. Вдруг выяснилось, что Мария Ивановна никогда не была в Петербурге! Олег Борисович про себя удивился, как можно говорить о русской литературе, о Пушкине, не побывав в Царскосельском лицее? Пешком бы сходила, если нет денег на билет! Олег Борисович несколько раз порывался пообещать Марии Ивановне свозить ее в Париж, Лондон, обязательно в Санкт-Мориц. Но в последний момент замолкал, резко переводил тему разговора. Что-то его останавливало. В Петербург везти ее он даже не собирался.

Их сексуальные отношения были однообразны, бесцветны, скромны.

Тем не менее, Мария Ивановна забеременела.