Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Олег Борисович Сикорский ушел в последний путь со всеми почестями, достойными его личности и светлой памяти его предков.

Из Санкт-Петербурга Татьяна Петровна вернулась в Барвихино ранним утром. Васька первое время решил пожить у матери, но получил категорический отказ. Она сама справится со своей печалью. У Василия есть более важные дела! Скоро у Анечки должен родиться первый ребенок. Она очень боится, поэтому Василий должен быть рядом с женой. Для него рождение дочки — начало новой семейной жизни. Он уже имеет «печальный опыт» разрушения семьи и бесконечной «войны» за ребенка.

На лестнице Татьяну Петровну встречает Степаныч.

— Ну, здравствуй, хозяйка. Отхоронилась?

Господи, надо же придумать такое дикое слово.

— Чего меня не взяли? Рожей, не вышел?

От Степаныча сильно пахло перегаром.

Татьяна Петровна молча, вошла в дом. Она сразу почувствовала, что в доме очень холодно. Лифт почему-то не работает.

Она с трудом поднялась по лестнице в свою комнату. Каждая ступенька — преодоление боли. Невыносимая боль в пояснице ломала все тело. Душу терзала боль от потери этого странного, малознакомого человека — уход из жизни Олега оказался для нее почти трагедией. Только теперь она осознала, что их встреча была вовсе не случайной. Этот человек навсегда останется в ее памяти.

Она сняла черное траурное платье, перчатки, черную шелковую шаль, свернула все и положила в пакет. Она очень долго будет хранить эту одежду скорби.

Татьяна Петровна надела теплый, уличный спортивный костюм, залезла под одеяло, сверху еще накрылась толстым пледом. Попыталась согреться и заснуть. Ей снилось улыбающееся лицо Олега Сикорского. Они весело болтают, пьют виски. Потом Олег Борисович подходит к окну, перешагивает через подоконник и по воздуху уходит в небо.

Татьяна Петровна проснулась через несколько часов. Ее трясло от холода. Она нашла в гардеробной зеленый банный халат, в котором ходила по дому, пока ее не «одела» Элеонора, и поковыляла вниз, на кухню.

На кухне Раечка в двух шерстяных кофтах готовила обед. Она стала жаловаться на Степаныча, что он снизил отопление до минимума, до 12 градусов, чтобы только не разморозились батареи и не покоробился пол. Сказал, что лифты — хозяйский, и для прислуги — «баловство».

Татьяне Петровне стало страшно. Это — начало войны! Степаныч ее уничтожит. В таких условиях невозможно не то, что работать или просто смотреть телевизор, жить невозможно. Из душа течет чуть теплая вода. На ее просьбу наладить коммуникации, Степаныч ответил:

— Обойдесся, хозяйка.

Свету, личную горничную и стилиста Татьяны Петровны, он «перекинул» в дом для прислуги — уборщицей. В особняке Степаныч оставил Раечку и одну горничную. Распорядился убирать дом раз в неделю. Татьяна Петровна мерзла и молчала. Пока она здесь — никто. Но Свету она вернула на место, пригрозив Степанычу, что сообщит в МЧС о преднамеренном снижении давления газа в доме. Может взорваться не только дом, но и весь поселок. Татьяна Петровна плохо разбиралась в «газовой трубе», но говорила так уверенно и строго, что Степаныч поверил. Света, как могла, поддерживала Татьяну Петровну. В доме стало значительно теплее.