Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Николай Александрович просиживал перед телевизором с утра до вечера. Сначала он просто нажимал кнопку пульта и «бегал» по всем каналам. Пульт управления он освоил, вернее, вспомнил, очень быстро. Он восхищался этим чудом техники, но не понимал, как оно устроено. Через некоторое время его отношение к телевидению стало более осмысленным. Он различал информационные программы, новости. С удовольствием смотрел сериалы, особенно «про любовь». Что значит — любовь? А у него была любовь? Ведь он не молод. А дети? Он с любопытством смотрел передачи и репортажи, где показывали детей, особенно маленьких. Опять в памяти всплывали нечеткие, очень слабые воспоминания о маленьком мальчике, которого он почему-то купает в ванночке, кормит из бутылочки разведенным порошком из железной банки. На банке — надписи, на французском языке. В этом он уверен. Тогда где его мама? В телевизоре у всех малышей есть мамы.

Валя давно хотела спросить у сына, зачем он бросил Таню? Но она боялась напомнить ему, о том, что, скорее всего, послужило причиной Колькиной болезни. Но любопытство взяло вверх. Любы в этот день не было. Валентина Ивановна собралась с силами и забормотала:

— Коль, ты почему Таньку свою бросил? Молодую кралю, небось, нашел?

Николай побледнел.

— Какая Танька? Я не помню Таньки. Кто такая Танька?

— Так, жена твоя бывшая. Как же, и сынок у тебя есть — Васька. Забавный такой, хулиганистый!

У Николая Александровича бешено застучали виски. Таня. Таня. Да, он знает это имя. Ну и что? Причем тут Таня? Николая опять начало ломать, голова раскалывалась. Он выпил водки. И заснул. Во сне ему снилась Таня. Они гуляют по набережной Сены, целуются на каждом шагу. Ему кажется, он умирает от счастья. Он очень сильно любит свою совсем молоденькую жену.

Утром Николай даже не вспомнил о том, что ему снился сон. Валентина Ивановна больше ни о чем не спрашивала сына.

Тем не менее, механизм «обратного счета» был запущен. Память начала восстанавливаться самопроизвольно, без внешних толчков и подсказок. Телевизор становился для Николая стандартным, обычным средством информации. Николай вспомнил почти всю свою жизнь. Да, он известный физик. Учился и всю жизнь проработал в высшем учебном заведении. Десять лет руководил огромным научным и учебным комплексом. Он много работал за границей. В основном, во Франции и в Швейцарии. У него была семья — жена, кажется, Татьяна Видова и сын — Василий Большаков. Они жили в большой квартире. Только где, он не помнит. Почему он один живет у матери почти два года? Не работает? Что с ним произошло? Мать ничего толкового объяснить не может. Надо позвонить домой и все выяснить. Где его телефон? Он, кажется, был разряжен. Зарядка — в портфеле. Где портфель? Наизусть он не помнит ни одного телефонного номера. У матери только номер его мобильного, который, похоже, уже не существует. Николай Александрович понимает, что у него пропали все документы, кредитные карты, деньги.

— Мам, я пойду в милицию.

Валентина Ивановна — в слезы!

— Сынок, никуда не ходи, тебя посадят в тюрьму. Ты же — наркоман! Мало ли чего ты натворил, пока тебя ко мне не «подкинули» — умирать.

Николай Александрович «сорвался». Очень сильно. Он еле выкарабкался, благодаря Любе. Группа синтетических наркотиков смертельного действия еще очень глубоко сидела в его организме. Водка, соляные ванны и, прежде всего, забота матери и честной медицинской сестры из городской больницы спасли ему жизнь. Но говорить о выздоровлении, хотя бы условно, не стоило. Восстановленные блоки памяти не были потеряны. Однако в результате лишь частичного восстановления памяти, неполной информации о самом себе и представления о том, что он вычеркнут из жизни, Николай Александрович впал в сильнейшую депрессию.