Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Через два дня Аню перевели из реанимации в одноместную просторную палату. Когда ее везли в палату, она услышала громкий крик, доносившийся из детского отделения.

— Бедный ребенок, почему он так кричит. Это — ужасно!

Молодой маме в первый раз принесли ее дитя. Дитя орало на всю больницу звонким переливающимся криком. Казалось, бьют в литавры, звонят в колокола, играют на флейте. Медсестра сунула девочку маме и стала жаловаться:

— Вот так постоянно. Орет и сытая, и голодная! Скорее бы вас выписали!

Дочка Ане очень понравилась. Аня материнским сердцем ощутила, что произвела на свет необыкновенного ребенка. Мила была рыжеволосая и кудрявая. Медно-золотые кольца волос закрывали шейку и высокий лобик малышки. Синие, как майское небо, глаза внимательно смотрели на маму. Аня даже не подозревала, что бывает такое счастье. Рядом с мамой Мила не орала, а вполголоса что-то напевала. Да. Да. Напевала! Аню с радостью выписали из роддома. Ребенок здоров. Маме временно нельзя поднимать больше двух килограммов. Мила весила 4 килограмма 300 граммов!

Татьяна Петровна десятый раз рассматривала фотографии этого рыжего чуда.

— Вась, а откуда у Милочки рыжие волосы? У нас в роду все блондины или шатены. Рыжих, точно нет!

— Так Семен Иванович раскололся. У него бабушка была рыжая и певунья. Пела в церковном хоре, на всех деревенских свадьбах зажигала. Ее в деревне все Рыжухой звали, как корову.

— Васька, когда ты свой жаргон оставишь. У тебя — двое детей! Вась, а как вы справляетесь? Ты — то в командировках, то в офисе до ночи сидишь. Кто Милочку купает, на руки берет? Ане еще долго нельзя будет поднимать тяжести. У Веры Васильевны ноги совсем больные. Вам няню нанимать надо!

— У нас есть няня, — с раздражением рявкнул Василий. — Аню выписали 30 декабря. А к Новому году — подарок! Явился Семен Иванович с чемоданом, знаешь, раньше были такие коричневые.

— Фибровые называются, — пояснила Татьяна Петровна.

— Так его перед Новым годом отправили на пенсию, пятьдесят пять лет, исполнилось. На вредном производстве в цехе, по закону, больше нельзя работать. А на проходной вахтером, он, важная персона, не захотел!

— Вася, так это же — очень хорошо! И Вере Васильевне спокойнее — муж рядом, всегда на глазах. Одной-то, знаешь, как плохо! Опереться не на кого, все — чужие.

Васька сердито продолжал.

— Это Тонька его выгнала. У них в бараке крыша рухнула, когда новую квартиру дадут, сам черт не знает. Она, видите ли, не может жить в общежитии! Я мог вообще — на улице поселиться!

Оба вспомнили отца. Василий до сих пор сомневался в правомерности всего того, что произошло после развода родителей. Это было как сон, как «бред самозащиты» неудачника. Развод — это реальность. В эту реальность Василий верил, в подтверждение — заснятое им видео. Флэшку с записью сомнительного бракоразводного процесса он хранил в отдельной коробочке, в сейфе, у себя в рабочем кабинете. Почему он никому не показывал это видео? Даже матери! Его душу до сих пор раздирала обида на отца.

Василий почти со слезами в голосе жаловался матери.

— Вот он и прикатил — «с Милочкой гулять»! Мам, они в вашей, то есть в твоей спальне устроились. Весь вечер, как только Милу спать уложат, телевизор в большой комнате смотрят! Я перееду к себе обратно, в свою квартиру! Я у них вроде, как ни при деле, только деньги даю! Семен Иванович, конечно, все делает: и Милу купает, и пеленки, и ползунки гладит. В моем, то есть бывшем отцовом, кабинете — сушилку для детских вещей устроили. Коляска в середине холла стоит. В общем холле боятся оставлять — украдут! Я на эту коляску сто раз натыкался.

— Вася, не торопись с выводами!

— Я Семена Ивановича всего раз пять видел. Придет с завода, рюмочку примет и в телевизор уткнется. А сам — храпит. Да кто они такие! Вот, у меня дед — генерал, прадед тоже — генерал! Герой Советского Союза!