Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Татьяна Петровна не стала разговаривать с сыном. Она накинула халат, пошатываясь, пошла на кухню. Чипсик, ворчливо погавкивал: «Пора обедать, а он еще не завтракал, с утра — не гуляли, а теперь — убирайте. Сами виноваты». Татьяна Петровна учла и исправила все замечания Чипсика. Приготовила себе кофе, но пить не хотелось. В предположение сына умом она не верила. Но интуиция ей подсказывала, сын прав. Тем не менее, она с раздражением отвергла его шуточки. Этот наглец просто издевается над матерью, он не понимает, как ей больно.

Она вспомнила, как не верила в начало их с Колькой любви. Но любовь была, она есть и сейчас. Тогда — что? Думать не было сил. Неизвестность — это самое страшное. Она съедает разум и душу.

Через силу проглотив кофе, Татьяна Петровна вышла на лестницу, закурила. Вернулась в квартиру, обошла все комнаты. В спальне над большим комодом висело огромное зеркало в деревянной раме. На комоде стояли флакончики духов, пудра, прочее и прочее, что делает женщину более привлекательной. Среди вещиц — чешская хрустальная вазочка, привезенная Таней из квартиры на Белорусской. Таня вспомнила маму. Тогда, в Саратове, тетя Глаша дала ей малиновой наливки. «Выпей, полегче станет», — откуда-то издали прозвучал ее голос.

Татьяна Петровна достала из стенного шкафа первую попавшуюся бутылку — шотландское виски 18-летней выдержки, 1,5 л. Бутылок было много, целый шкаф. Почему люди в знак благодарности несут алкоголь, причем, очень дорогой? Если выпить все, что стоит в этом и других шкафах, семья давно бы вымерла.

Татьяна Петровна налила в стакан для виски неприятно пахнущий напиток. Выпила. Ничего не произошло. Она налила еще и опять выпила. Ничего. Около миски для воды заворчал Чипсик, миска была пустая. Она нагнулась, чтобы взять серенькую в собачки керамическую посудину. Мисочка почему-то отплывала, Татьяна Петровна попыталась ее поймать. Наконец, мисочка в руках. Пока она вставала в вертикальное положение, мисочка выпала из рук и разбилась. Татьяна Петровна стала руками собирать осколки, порезала палец, сильно потекла кровь. Ящик с лекарствами, бинтами, пластырем стоял на верхней полке стенного шкафа. Кровь не останавливалась. Встроенный в бетонную нишу между стенами шкаф шатался из стороны в сторону, он мог запросто упасть на свою хозяйку. Она подержала палец под холодной водой, залепила рану бумажными салфетками, кровь утихла. Воду для Чипсика она налила в салатник из дорогого маминого обеденного сервиза. Она решила выпить еще виски, чтобы мебель перестала кружиться вместе с потолком и окном кухни. Полный стакан для виски вмещает в себя 200 граммов очень крепкого напитка, а два стакана — 400 граммов.

Татьяна Петровна пошла курить. Холл и лестница кружились, как и кухня: «Землетрясение какое-то», — подумала абсолютно пьяная Татьяна Петровна. Она села на пуфик, стоять было невозможно, дом раскручивался все быстрее. Одна, две, три сигареты. Захотелось спать, дом вроде приутих. В коридоре почти натолкнулась на соседку, но успела проскочить.

Соседи, семья Акопян, занимали сразу две квартиры. Ануш, добрая полная армянка, вела домашнее хозяйство, встречала бесконечных гостей, знала все тонкости армянской кухни. Ее муж, Арам Акопян, «хозяин квартир», владел несколькими рынками и большим супермаркетом в их микрорайоне. Два взрослых сына помогали отцу, но жили отдельно. Сердце радовал Артурчик, самый младший сын, красивый, воспитанный в восточных традициях, учтивый и вежливый подросток.