Год длиною в жизнь - Стивен Манчестер (2016)

— Бабушка Нана была права, — отдуваясь, заявил я. — Никто не может наказать нас больнее, чем мы сами.

С этими словами я вошел в дом на подгибающихся ногах.

Джозеф последовал за мной. Прежде чем дверь закрылась, его слова эхом прокатились по пустынной улице:

— Перестань, Донни. Там же и вправду нет ничего особенно страшного. Или ты уже жалеешь, что сходил туда?

* * *

По спине у меня пробежал холодок. Но на сей раз виной всему была температура — она понижалась. Я поднял голову и обнаружил, что мое путешествие по дороге воспоминаний начинает тонуть в сумерках. «Где ты сейчас, Чарлз Биггинс?» — спросил я себя и, подняв воротник куртки, привстал, с трудом распрямил ноющую спину и вышел из игрушечного домика. Уже шагая вниз по тропинке, я вновь оглянулся, и губы мои сами собой сложились в улыбку. Когда вы — совсем еще маленький, глупо думать, что жизнь всегда будет такой, какая она есть, и никогда не изменится. Но, быть может, в этом и заключается истинный дар невинности. К добру или худу, но я пережил детство, испытав как раз столько, сколько понадобилось, чтобы суметь выбрать тот образ жизни, который меня устраивал. Полагаю, учитывая вышесказанное, можно смело сказать, что я добился некоторого успеха.

Подойдя к машине, я проглотил таблетку болеутоляющего и позвонил Белле по сотовому.

— Скучаешь по мне?

— Я начала скучать еще до твоего отъезда, — ответила она.

— Послушай, я, пожалуй, переночую у Джозефа, чтобы еще денек пообщаться со своими воспоминаниями. Что скажешь?

— Отлично. Но с тобой точно все в порядке?

— Угу.

— Таблетки помогают? — спросила она.

— Я немного устал, и живот побаливает, но да — помогают. Как там Райли?

— Она очень расстроилась, но, думаю, справится. — Последовала недолгая пауза. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, — сказала она наконец.

— Знаю. Я тоже тебя люблю, — отозвался я, только сейчас начиная понимать, насколько сильно.

Глава 3

Иногда память слишком добра к нам. Взять, к примеру, среднюю школу. Большинство людей с пеной у рта утверждают, что с удовольствием вернулись бы туда. Но если вспомнить школу — вспомнить по-настоящему, я имею в виду! — то вы, скорее всего, думаете так же, как я: это же полный отстой! Уроды и хулиганы, давление со стороны преподавателей, прыщи и девчонки — всего этого там было вдоволь, в результате чего образовалась жуткая смесь. Случается, за всю жизнь люди не сталкиваются и с сотой долей тех издевательств и унижений, которые им пришлось вытерпеть в самой обычной школе. Но, когда мы заговариваем о школьных годах, на память в первую очередь приходит выпускной бал и вручение аттестатов зрелости — то есть только хорошее.

А вот для меня юность и несколько предшествующих ей лет все еще покрыты туманом…

Клиентам, которые не желали давать нам чаевые за утреннюю доставку газет, приходилось жестоко расплачиваться за свою скаредность на Хеллоуин. Где-то за неделю до этой грандиозной ночи мы с Джозефом и Дьюи закупали несколько дюжин яиц и припрятывали их так, чтобы те успели протухнуть. Кроме того, мы вовсю пользовались мылом, губной помадой и кремом для бритья — словом, чем угодно, что позволяло проявить наши творческие порывы и изобретательность. Мы уже думали, что перепробовали все на свете, пока однажды не увидели, как Ронни Форрестер, окрестный хулиган и громила, швыряет мелкие тыквы с пешеходного моста в проезжающие внизу автомобили. Никогда этого не забуду: копы решили, что во всем виноваты мы, и нам пришлось спасаться бегством. Но все-таки полными идиотами мы не были и ограничились метанием яиц.

Помню, как однажды побывал на бойне с одним из наших соседей-португальцев. Свинья, пока ей не перерезали горло, верещала просто-таки душераздирающе. Потом из туши спустили кровь, и мне пришлось всю дорогу до дома перемешивать ее в огромном чане, чтобы она не загустела и не свернулась.