Рожденная заново - Мари Фишер (1994)

— Значит, вас можно поздравить, — ответила Юлия. — Чем могу быть полезной? — недоуменно спросила она, стараясь придать своему голосу некоторую любезность.

— Нет-нет, все в порядке, я просто ошиблась, — растерянно и торопливо ответила госпожа Краузе и обратилась к девочке:

— Пошли, Михи, мы уходим. — Она повернулась и направилась к лифту.

Но девочка не хотела уходить.

— Пойдем же! Будь послушной! — уговаривала госпожа Краузе.

— Я не хочу! — захныкала девочка. — Я хочу к папе!

Рита Краузе нажала на кнопку вызова лифта. — Вы извините нас, — сказала она и смущенно улыбнулась.

— Да, нет, одну минутку! Что сказала ваша девочка? — спросила Юлия, совершенно сбитая с толку.

— Не обращайте внимания. Господи, эта дета всегда болтают всякую чепуху.

Пришел лифт. Рита Краузе открыла дверцу и с силой втолкнула туда сопротивлявшуюся девочку, которая уже рыдала навзрыд. Дверь захлопнулась, и лифт поехал вниз.

Юлия, изумленная, продолжала стоять около открытой двери. Торжественно-радостная музыка «Императорского вальса» звучала в ее ушах как насмешка.

В прихожую из ванной вышел Роберт.

— Кто это был? — спросил он безмятежно.

— Был ребенок, который хотел к своему папе.

Роберт вздрогнул.

— О, боже! Я совсем забыл!

— Про что ты забыл? — спросила она обреченно.

— Про то, что сегодня день для посещения! Юлия, я давно хотел рассказать тебе…

Она не дала ему договорить.

— Я тебя умоляю, Роберт, только без объяснений, оставь их при себе. Я не хочу слышать, как ты будешь изворачиваться. Есть факты, которые ты не в состоянии оспорить.

— Юлия! Прошу, выслушай меня!

— Зачем? Чтобы дать тебе возможность рассказать мне сказочно трогательную историю любви? Роберт, я ничего не понимаю, я знаю только, что всегда верила тебе!

— Правильно! Но я мужчина… ты должна это понять… Я тоже не святой…

— Это и есть объяснения?

Он схватил ее за плечи.

— Но ведь нам всем присуще человеческое…

Юлия вырвалась.

— Никогда в жизни я не ожидала от тебя ничего подобного! — Только сейчас до нее дошло, что их ссора может быть услышана на лестнице, и она со злостью захлопнула входную дверь. Потом она побежала в спальню и начала вынимать из шкафа белье и платья и запихивать в старую потертую сумку, которой они раньше пользовались при поездках на мотоцикле.

Роберт беспомощно смотрел на нее. Наконец, он спросил:

— Что ты делаешь?

— Собираю вещи! — ответила она вне себя от ярости.

— Неужели ты уйдешь? Из-за этой старой истории? Это все случилось пять лет тому назад!

— И за пять лет ты ни разу не счел нужным сказать об этом хоть слово. Вероятно, об этом знали все… твои коллеги, Хеллбергеры… а я тут стою, как дура, над которой можно смеяться до упаду.

— Я прошу тебя, будь благоразумна. Что ты сама себе внушаешь? Беременность подружки, это не тот случай, о котором трезвонят на каждом углу. Никто не знает об этом.

Она выпрямилась.

— Никто? Да ведь ты сам в это не веришь. Это знает Рита и ее муж, и, наконец, девочка. Могу себе представить, как она, играя со своими приятелями, рассказывает о своем папе, который царь и бог в отделе стекла, фарфора и керамики в большом универмаге «Херцог»!

— Но ты же не можешь серьезно злиться на Михаэлу! Девочке и так непросто — она растет без отца.

— А мне кажется, у нее даже два отца сразу — ты и этот господин Краузе. О Роберт, если уж должно было случиться такое, ну почему ты не мог уладить все тихо? Ведь вполне было бы достаточно алиментов.

— Ты не понимаешь, Юлия, совсем не понимаешь. Ведь иметь ребенка — это ответственность.

— Но почему она вообще родила?

— А что, она должна была сделать аборт?

— Да, почему бы нет? Сегодня это бывает сплошь и рядом. Впрочем, каждая женщина может предохраниться, если она этого действительно хочет.