Рожденная заново - Мари Фишер (1994)

— Если основная причина, как ты утверждаешь, заключалась в нехватке средств, то я вообще ничего не понимаю. Ведь твоя семья очень состоятельна, у вас есть собственный банк.

— Моя семья богата, но я — нет. Я, можно сказать, бедняк, который едва сводит концы с концами. Но я надеялся… я был полностью уверен, что при наличии такого количества заказов смогу получить кредит.

— Да, это я понимаю.

— Но куда бы я ни обращался, всюду захлопывали дверь перед моим носом. Мои друзья сказали мне: «Если тебе нужен кредит, то почему ты не обратишься в «Банк Шатонак», тот вправе финансировать тебя!»

— Так, и почему ты не сделал этой попытки?

— Бессмысленно. Они не захотят ни на сантим раскошелиться на меня.

— Фирма «Насель», — сказала Юлия, и у нее как будто пелена с глаз упала, — не первое предприятие, которое ты оставляешь без денег?

— Да, я признаю, у меня бывали неудачи. Ты хочешь мне теперь голову за это оторвать?

Естественно, он еще несколько недель, может быть, месяцев тому назад должен был понять, что не сможет осуществить поставки. Если бы он тогда сразу же дал знать об этом, то не поставил бы в такое неприятное положение ни ее, ни всех остальных. Но было бы абсолютно бессмысленно упрекать его во всем этом.

Поэтому Юлия сказала только:

— Нет, этого я не хочу.

— Юлия, но ведь в наших отношениях ничего не изменится?

— Нет, я не думаю. — Она понимала, что лжет, но хотела избежать мучительных дискуссий.

— Ты скоро приедешь ко мне, да?

Сначала я должна попытаться выправить дело, — подумала Юлия, но вслух сказала:

— Я постараюсь не откладывать, Пьер.

— Я тоже могу приехать к тебе в Мюнхен, Юлия, если ты хочешь.

— Тоже неплохая идея. Мы созвонимся, ладно? — Она положила трубку, потому что у нее больше не было сил продолжать этот разговор.

До глубокой ночи она, сидя в кровати, думала обо всем. У нее не было сочувствия к Пьеру. Для него это крушение не было такой катастрофой, как для нее. Все же он доказал миру, что он почти гениальный модельер. Он имел успех. А то, что ему не хватило денег и организаторского таланта, могло оказаться не столь важным для него. В финансовом отношении его это тоже мало касалось. Он, бедняга, на протяжении всей своей жизни имел достаточно денег.

А вот для нее это все выглядело совсем по-другому. Она была бизнесменом, и она позволила обмануть себя. Она была ослеплена его великолепной коллекцией. Она не удостоверилась, достаточно ли он платежеспособен, чтобы действительно финансировать производство, она не осмотрела его предприятие, если у него такое вообще было. Конечно, то же самое касалось и ее коллег, но это ничего не меняло в том, что она скомпрометировала себя с головы до ног.

Она должна была сообщить своим клиентам, что случилось, причем срочно. Нельзя было откладывать это до утра. Она решительно встала с кровати, надела халат и тапочки, прошла в бюро и включила свет. Взяв в руку список адресов, она отправила каждому из клиентов следующие факсы: «Форс-мажорные обстоятельства. Поставки «Насель» приостановлены. Очень сожалею. Подробное объяснение следует». Когда она закончила все, было уже далеко за полночь. Но она была слишком возбуждена, чтобы идти спать. Юлия лихорадочно искала выход из собственных несчастий. Она понимала, что выход есть, его только нужно найти.

Кто-то рассказывал о том, что фирма «Энклав» намерена, помимо спортивной одежды, которую она успешно поставляла многие годы, начать производство женской верхней одежды. В тот момент она, Юлия, мельком подумала, не взяться ли ей за продажу осенней коллекции, так как ведь «Насель» выпадала на это время года. Потом она быстро отказалась от этой идеи, поскольку считала, что не имеет смысла входить в это дело только на один сезон. Но вот теперь, когда Пьер полностью отказался, сложилась другая ситуация. Возможно, сейчас она уже опоздала, но все же можно было попытаться.