Мой единственный - Джил МакНейл (2006)

Сегодня у Чарли игры после школы, а это значит, что мне придется торчать на холодной игровой площадке, да еще и болеть «за своих». Отец Хэрри Чепмена «вызвался» проводить такие занятия, потому что его жена «имеет виды» на место в родительском комитете. Сегодня у них хоккей на траве, а играть никто не умеет. Чарли совершенно безнадежен, он просто с удовольствием бегает туда-сюда и особенно любит изображать из своей клюшки ружье для подводного плавания. Как раз в ту минуту, когда я, уже не чувствуя ног от холода, собираюсь пойти погреться пять минут в машине, раздается страшный крик, и Чарли бежит ко мне, а кровь хлещет у него из носа. Очевидно, Хэрри так сильно врезал по мячу, что он взлетел вверх и, опускаясь, ударил Чарли по носу. За весь матч это единственный мяч, который Чарли сумел блокировать. Я обнимаю Чарли и пытаюсь его успокоить и тут вдруг понимаю, что мой плащ, только что из химчистки, теперь выглядит так, как будто бы я в нем побывала в какой-нибудь аварии. Чарли как будто сошел с ума, он уверяет, что Хэрри сделал это нарочно, но это совершенно не так, потому что Хэрри, сам чуть не плача, прижался к краю площадки. В конце концов мне удается уговорить Чарли принять извинения Хэрри, и тот выражает ему комплименты по поводу всей этой крови. Таким образом, Чарли возведен в «смертельно раненного, но не сдающегося» героя и возвращается на площадку. Все остальные мальчики аплодируют, и Чарли необычайно взволнован. Наконец-то все это подходит к концу, и мы можем ехать домой. Я стараюсь запомнить, что не нужно больше разрешать Чарли играть в хоккей, иначе мои счета из химчистки приобретут астрономические масштабы.

Весь остаток вечера Чарли не перестает ворчать и говорить, что у него сломан нос. Он звонит бабушке с дедушкой и сообщает им о своей ужасной спортивной травме, и они выражают ему соболезнование. Мама говорит, что нам нужно бы сделать рентген, и мне приходится долго объяснять ей, что он преувеличивает и что нос выглядит абсолютно нормальным. Чего не скажешь о моем плаще. Мама с огромным облегчением рассказывает, как однажды я сделала то же самое из-за раны на подбородке. Я качалась на качелях в саду за домом и решила попробовать проехать головой вперед. Тогда я безнадежно испачкала ее любимый розовый свитер из ангоры.

Эдна появляется в семь утра, а я, к сожалению, еще сплю. Когда она тихонечко входит в мою комнату с чашкой чая, у меня чуть не начинается сердечный приступ. Конечно, для взломщика она слишком маленького роста, да и вряд ли он понесет чай в постель, но меня охватывает какое-то нервное возбуждение, прежде чем я окончательно просыпаюсь. Эдна уходит приготовить тосты, потому что ей кажется, что я не должна уходить из дому, не позавтракав. Я одеваюсь ровно за пять минут, разгоняю дым от тостера деревянной ложкой, быстро целую Чарли на прощание и направляюсь к машине прежде, чем он успевает задать какой-нибудь очень важный вопрос и тем самым задержать меня. На половине пути я вспоминаю, что забыла надеть сережки, и обнаруживаю, что на мне один носок черный, а второй синий. Вот черт! Барни наверняка заметит и не преминет отпустить язвительную шуточку.