Мой единственный - Джил МакНейл (2006)

Обеденная зала возвращается к своим прерванным делам, Мак торжествует. Совершенно очевидно, что он очень доволен собой, и это невообразимо меня бесит.

— Не очень-то в духе 007, правда, Джеймс? Типа встряхивать, но не мешать.

— Твою мать, не начинай!

Слышно, как набрал воздух в рот Чарли, а Дейзи с Альфи еще глубже вдавливаются в кресла и опускают глаза.

— Что?

— Ты слышала. Этим людям требуются четкие указания.

Его глаза блестят, и за весь отпуск он первые выглядит оживленным.

— Послушай, если тебе нужно подпитывать свою жизненную энергию унижением официантов, тогда давай. В этом на меня не рассчитывай. Это непорядочно, ведь они не могут отвернуться или послать тебя. А им бы очень хотелось. И знаешь что? Я сделаю это за них. Пошел ты на х…, Мак! Ты до полусмерти напугал детей и испортил им вечер. Я думаю, что мы с Чарли поужинаем наверху, а ты можешь продолжать здесь свой кутеж. И между прочим, может быть, тебе захочется повнимательнее присмотреться к Дейзи. Она так старательно красила ногти. Извини, Дейзи, но я думаю, сам бы он не заметил, не правда ли, дорогой? Очень красивые ногти, но папа так увлечен оскорблением людей вокруг, что таких пустяков не замечает.

Мак уставился на меня, его рот слегка приоткрыт. Он уже готов дать мне отпор, но пропускает момент, потому что я уже стремительно несусь из ресторана, волоча Чарли за руку, что меня несколько тормозит. Все официанты провожают меня восхищенными взглядами, а менеджер одаривает меня лучезарной улыбкой. Он стоял у дверей и внимательно слушал.

— Ужин в номере, мадам? Я позабочусь, за счет фирмы, мы почтем за честь. Мы будем в вашем номере через минуту. — И он отвешивает поклон.

О господи! Неужели я сделала это? Я успокаиваю Чарли и говорю ему, что люди иногда ссорятся, но все будет хорошо. Нет, он не может употреблять слово на «х», хоть я это и сделала. Он, кажется, все понимает, но успокаивается, только когда приносят ужин и он видит, что на десерт мороженое, огромные порции. Там еще кола и большая миска с чипсами. Он набрасывается на еду, как будто не ел несколько дней, и выглядит очень счастливым. Я выпиваю большой бокал джина с тоником, купаю Чарли и ложусь на его кровать читать ему сказки. Мака все нет, и я никак не могу придумать, что я ему скажу, когда он все-таки придет. Я лежу на кровати, стараюсь читать и продумывать предстоящий разговор с Маком одновременно. Это сказывается на моем чтении, Чарли начинает ворчать, так что мне приходится сосредоточиться на книге. Так я и засыпаю, а просыпаюсь оттого, что Мак тихонько трясет меня за руку.

Я выхожу за ним на балкон. Альфи и Дейзи спят. Мак говорит, что хотел уложить их до того, как разбудит меня. Почти полночь, и он выглядит очень уставшим.

— Мне так жаль, Энни.

— Еще бы.

— Я не очень хорошо умею извиняться.

— Да, я заметила. Ладно, нет худа без добра. Если с этих пор я сама буду заказывать еду, ты быстро поймешь, что нас перевели в статус почетных гостей. Менеджер был готов меня поцеловать, когда я удалялась из зала. Дети успокоились?

— Да, через некоторое время. Между прочим, что за бредовая идея позволить Дейзи накрасить ногти? Они ужасны.

— Да, я знаю. Это часть моего плана по подкупу и коррупции с целью заставить ее прекратить говорить мне, что у меня задница гораздо больше, чем у Лоры.

— Понятно.

— Не волнуйся, его легко снять. Я позабочусь, что на ней не будет косметики и высоких каблуков, когда ты повезешь ее домой.

— Да уж, пожалуйста. Лору такие вещи просто бесят. А они, случайно, не делают гомеопатических лаков для ногтей?

— Не думаю, но идея замечательная. Его бы расхватывали, как горячие пирожки.

— Ты знаешь, мне очень жаль. Я всегда завожусь, когда вынужден сидеть днем за днем, ничего не делая.

— Я заметила. Но нельзя срываться на людях, особенно собственных детях.