Мне не забыть - Елена Свиридова (1997)

Красовский лежал в картинной позе, выставив напоказ загипсованную руку. Вокруг него толпились журналисты, которым он давал интервью. Дежурная медсестра только разводила руками, но ничего сделать не могла.

— Как вы думаете, почему в вас стреляли?

— Вы думаете, что это заказное убийство?

— Вполне возможно…

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Разве можно подозревать государство…

— То есть, вы считаете, что у убийц были политические мотивы?

— Я не могу это утверждать…

Максим вошел в палату и быстро прекратил бурную пресс-конференцию.

— Московский уголовный розыск. Прошу всех посторонних освободить помещение!

Медсестра облегченно вздохнула, с благодарностью посмотрела на Максима. Он, в свою очередь, отметил про себя, что она хорошенькая и формы под белым халатиком просматриваются что надо.

В беседе с Максимом Красовский не сказал ничего нового. Да, на него напал кто-то в подъезде, человек этот, видимо, наемный убийца. Он был в маске, к тому же в подъезде так темно, что разглядеть что-либо невозможно. Сам он считает, что это покушение с политической подоплекой, вызванное его последней передачей. Вероятно, кому-то не нравится его метод срывания масок и постановка на телеэкране слишком острых вопросов. Конкретно он не подозревает никого, надеется, что в этом разберется следствие.

Максим во время разговора мысленно представил Красовского в постели рядом со своей женой, и ему вдруг стало смешно. Нет, этот старый пижон с впалой грудью и наметившимся животиком не мог быть для него опасным соперником! Странно, что они все нашли в нем! Правда, чем-то отдаленно, слегка он напоминал лицом и манерами Клинта Иствуда, но это было слишком отдаленное сходство. Еще Максим подумал, что находится сейчас в гораздо более выгодном положении, чем этот стареющий Казанова. Максим прекрасно знает, кто он такой, и многое знает о нем, а тот даже представления не имеет, кто ведет расследование! Фамилия Денисов, видимо, ни о чем ему не говорит, иначе он обязательно отреагировал бы… «Хорошенький будет сюрприз для него, когда он узнает, что я муж Валерии! Ведь он никогда в жизни меня не видел, да и по телефону слышал всего несколько раз! Раз не опознал по голосу, пусть и дальше находится в неведении. Мы его еще удивим, мы еще посмеемся!»

На следующее утро Максим, почти окончательно отрезвевший, приехал в районное отделение милиции, где уже завели дело, с которым ему предстояло ознакомиться.

Войдя в помещение, Максим за решеткой в КПЗ вдруг увидел Ваню Серова, понуро сидевшего на лавке. Никак не связывая появление Вани с делом о покушении на Красовского, Максим удивленно спросил:

— Ванька? Ты как сюда попал?

— Меня арестовали, — печально ответил Ваня.

— Что за хренобень еще? За что?

— Он у нас подозреваемый номер один по делу Красовского! — произнес дежурный.

— Что? — заорал Максим. — Да вы что, совсем сдурели все?! Немедленно освободите его!

— Не имеем права, капитан.

— Какого хрена! Ладно, Ванька, мы с тобой разберемся. Ты пока тут сиди и не высовывайся, а я пойду читать это гребаное дело.

Прошло всего два дня, но писанины набралось уже на полдня чтения. Проклиная советский бюрократизм, Максим дотошно перечитывал показания старухи-пенсионерки, потом других соседок. Читал и не верил своим глазам.

— Оперативно работаете, ребята, — похвалил он местных ментов. — Тащите сюда подозреваемого!

Когда привели Ваню, Максим попросил оставить их наедине. Местные, слегка обидевшись, удалились из помещения.

— Ванька, что за шизня? Ты что, правда стрелял в него? — озабоченно спросил Максим.

— Нет, Макс, я не стрелял. У меня и пушка была не настоящая.

— Блефовал, значит? На понт брал?