Папины дочки - Тасмина Перри (2010)

Кейт знала, что в молодости, в возрасте двадцати лет, когда Том был еще неизвестным театральным актером, у него были проблемы с алкоголем. Спустя много лет они вернулись из-за его связи с Сереной — он стал много пить на вечеринках и банкетах, начиная с легких вин и заканчивая крепкими напитками. Но Кейт даже не подозревала, насколько пагубной была его страсть к спиртному и как трудно было ее контролировать.

— Хотя бы позвони ей, — попросила Кейт, совершенно забыв, что Серена уехала на Мустик.

Том покачал головой и стал ожесточенно жевать сосиску.

Ее настойчивость выводила его из себя.

— Что я ей скажу? «Прости, дорогая, я немного погорячился и через пару часов буду дома»?

Кейт вздохнула.

— И что ты собираешься делать?

Том пожал плечами и отодвинул от себя пустую тарелку.

— Я поговорю с ней, когда буду готов к этому, Кейт. Сейчас нам лучше отдохнуть друг от друга. Я не хочу превращать этот разговор в фарс. Понимаешь? И для нее так будет только лучше.

Кейт заставила себя улыбнуться. Да, он прав, Серена умела манипулировать людьми, и с ней трудно справиться, если страсти еще не успели остыть.

Они вышли в сад. Все пространство заполнял тяжелый гул моря, волны бились о прибрежные скалы. Кейт постояла у ворот, а потом пошла за ним следом через холмы к пляжу. Серена повела себя как идиотка, у нее был друг, какого больше не будет, знаменитый и любивший ее совершенно бескорыстно. Может, стоит рассказать ему о Майкле? Но пожалуй, это будет выглядеть как шантаж и произведет на него крайне отталкивающее впечатление.

— Ну, мисс Бэлкон, — заговорил Том, подобрав камешек и бросив его с вершины холма в воду, — чем собираетесь заняться теперь? Стать редактором «Вог»? Или у вас новый роман на горизонте? Выкладывайте начистоту! Мне все интересно. Серена мне все уши прожужжала, что у тебя дурной вкус в отношении мужчин.

— Ни любовников, ни карьеры, Том. Да и вообще, как тебе известно, я давно уже ни в кого не влюблялась. Кое с кем познакомилась в Нью-Йорке. Он фотограф. Я оставила ему телефон, а он не позвонил.

Том рассмеялся.

— Но новости у меня есть, хотя и неприятные, — продолжала она. — Я потеряла работу.

— Черт, я сочувствую.

— Да ничего, я уже смирилась.

Том сразу стал серьезен.

— Обидно. И что думаешь делать? — спросил он, зашагав к скалам. — Хочешь, будешь моим ассистентом, пока я работаю над сценарием? Конечно, если тебе интересно. Мы подыщем тебе уютное тихое место в каком-нибудь живописном пригороде.

Кейт задумчиво посмотрела на него, пытаясь понять, насколько можно было всерьез принимать его слова. Да, она была не прочь забиться куда-нибудь в глушь и слушать плеск волн и пение птиц. Но ведь у нее были собственные планы, она еще никому о них не рассказывала, потому что опасалась, что над ней станут смеяться, посчитав ее амбициозной дурочкой, которая замахнулась на недосягаемое. Но чем дольше она держала в себе свой секрет, тем меньше веры в возможность его реализации у нее оставалось.

— Я… собираюсь работать, но… — Она посмотрела на Тома и решила, что ему она может довериться. — Я хотела сделать свой журнал и планировала предложить этот проект своей компании, но теперь, когда меня уволили, я надеюсь, что мне удастся выпускать его совершенно самостоятельно…

— Ты собираешься издавать свой журнал?

Она слабо улыбнулась:

— Ну да, если получится.

— Пойдем обратно в дом.

Том привел ее в комнату, где стоял письменный стол и пара старых кресел, обтянутых кожей. На столе он разыскал большую черную записную книжку и открыл ее посередине.

— Я думаю, тебе стоит обратиться к одному моему другу. — Он записал телефон на листке бумаги. — Знаешь Ника Дугласа?

Кейт покачала головой, посмотрев на номер.

— Имя я где-то слышала.