Семья - Тони Парсонс (2009)

— Ты думаешь, что женщины отличаются от нас? Да они такие же, как мы! Вот в чем секрет! Женщины точно такие же, как мы. Они рвутся к удовольствиям и хватают их, где только могут схватить. И никакая женщина так не будет вышибать из тебя мозги, как усталая мать и домохозяйка. — Майкл на секунду задумался и посмотрел на пустой стеклянный офис. — До тех пор, разумеется, пока ты на ней не женишься.

Поппи улыбнулась Джессике. Победоносной, широкой улыбкой с подрагиванием в уголках рта, но безошибочно предназначенной для тетушки. Для пущей убедительности она лягнула ножками, словно пытаясь оторваться от кроватки.

— Послушай, она меня узнает! — радостно сказала Джессика. — Она начала меня узнавать!

— Нет, вы посмотрите на эту маленькую бесстыдницу, — пробормотала Меган, пытаясь прогнать остатки сна. — Стоит тебе появиться, и она вся светится!

— Никакая она не бесстыдница! — Джессика достала ребенка из кроватки и обняла. Поппи от удовольствия загугукала. — Она настоящий маленький ангел!

— Этот маленький ангел полночи кричал, как резаный. Даже сосед снизу не мог заглушить ее своими боевиками. Ее не сможет переорать целая гангстерская шайка!

Ребенок равнодушно посмотрел на мать. В комнату вошел Кирк, на ходу вытирая мокрые после душа волосы.

— Кажется, нам придется отсюда съезжать, — обратилась к нему Меган.

— А что с ней такое? — Джессика осмотрела ребенка, поглаживая пушок у нее на голове.

— Колика, наверное.

— Колика? Это то, что бывает у лошадей?

— У лошадей и у детей, — подтвердила Меган. — Она вопит так, словно наступил конец света. А потом засыпает. Но к тому времени мы сами уже не можем заснуть. А когда засыпаем, она снова принимается за свое.

Джессика покачала малышку, и та издала какие-то удовлетворенные звуки. Потом, выждав паузу, она сказала:

— Вам так повезло, что у вас есть Поппи!

— Знаю! — вздохнула Меган с легкой усмешкой на губах. Она, разумеется, не отрекалась от своей любви к дочери. Но в то же время хотела, чтобы сестра поняла: с рождением ребенка хэппи-энд не наступает. — Я знаю. Однако раньше я даже представить себе не могла, что человек может так уставать.

Меган пошла на кухню и вернулась оттуда с двумя сосками, сделанными в форме звериных голов. Одна представляла собой улыбающегося медведя, а другая — лижущего лапу тигренка.

— Если она снова заорет, вставь это ей в пасть.

— Соску? — Джессика посмотрела на соски так, словно Меган предлагала ей две сигареты с марихуаной. — Я считала, что ты против сосок. В книжках написано, что дети привыкают к соскам, и от этого у них плохо растут зубы.

Меган засмеялась.

— Раньше я была против кормления из бутылочки. И против сосок. А также против того, чтобы вскакивать к ребенку при любом крике или писке. А потом у меня появилась Поппи, и знаешь, что изменилось? Все! Все мои прекрасные намерения, умные книжки, все твердые убеждения, что ребенка надо кормить грудью, и никак иначе, — все пошло к чертям собачьим. Это сущая чепуха, Джесс. По крайней мере, большая часть. А правда заключается в том, что через это надо просто пройти. И при этом выжить.

Меган положила руку на лобик Поппи. Та забеспокоилась на руках у Джессики, отвернула от матери лицо.

— Вот он — настоящий, всамделишный ребенок, — вздохнула Меган, убирая со лба дочери руку. — Живущий по законам реального мира.

В обучении нырянию самый лучший момент — это когда новичок погружается под воду впервые. При этом небольшой процент новичков впадает в панику: срывает с себя маску, стремится вынырнуть как можно скорее, глотает воздух так, словно только что побывал в могиле. Но большинство с первого же раза впадают в экстаз. При виде подводной жизни, психоделических кораллов, при ощущении полета, на который так похоже ныряние с аквалангом, они начинают бредить от восторга.