Семья - Тони Парсонс (2009)

Особого смысла в тех песнях, которые они любили, тоже не было. И хотя эти девушки являлись искренними поклонницами современной музыкальной попсы, все же к жизни их пробуждали совсем другие песни, те, которые зачастую оказывались на много лет старше их самих и уж тем более тех модных шлягеров, которые постоянно звучали на дискотеках по всему побережью. Это были песни, неподвластные моде.

Например, девушки из «Киску потискай» возвращались к жизни, слушая «Вздрогни» группы «Дом боли»; и «Без тебя» группы «Ваше Преосвященство»; и «Секс-бомба» Тома Джонса; и «Увидимся, когда ты вернешься» Кулио; и «Макарена» Лос дель Мара. Но самым беспроигрышным вариантом для них была песня «Девушка, как ты» Эдвина Коллинза.

«Да-да, — думал Кирк, — та самая девушка. Девушка, как Меган».

До чего же все это глупо. Он прекрасно осознавал всю глупость своих размышлений. Они провели вместе всего одну ночь, но как-то так случилось, что за эту ночь Меган забралась к нему под кожу. И не вылезала до сих пор. Может быть, кстати, именно потому, что их связывала только одна ночь. А может, и потому, что у него не было ни малейших шансов выбросить ее из головы. Но скорее всего потому, что она ему понравилась, а он ей не очень.

«Меган», — думал он, глядя на полтора десятка кружащихся по сцене девушек — все полуобнаженные, и все за умеренное отступное могут стать на эту ночь его. При желании он волен пригласить к себе двух или, если осилит, даже трех. При желании может объесться ими до тошноты и получить несварение желудка.

«Меган, Меган, Меган».

Он выпил еще пару коктейлей «Сан Мигель». Девушка в зеленом бикини от него не отходила, даже собственнически положила руку ему на плечо. В смутном, мерцающем свете «Киску потискай» он разглядел на ее животе шрам от кесарева сечения.

«Да, — подумал он, — большинство здешних работниц имеют детей. А иначе с чего бы они тут околачивались? Неужели им это нравится? Или их действительно вдохновляют жуткие мужики, которые сюда приходят?»

Видя, что он за ней наблюдает, девушка зажмурила глаза и открыла рот. И снова повертела перед ним своими худыми бедрами.

— О, мне всегда мало!

Понимая, что Меган сегодня ночью ему все равно не светит (а может, не светит никогда), он заплатил за девушку отступное и подождал, пока та переоденется. Когда она вернулась из раздевалки, Кирк почувствовал к ней искреннюю нежность. Вместо профессиональных бикини и каблуков на ней теперь были надеты до слез заурядные майка и джинсы, в каких ходят все простые цивилизованные люди. Стоило ей сменить костюм — и она превратилась из шлюхи в обыкновенную женщину, из тех, например, какие живут с вами по соседству.

Выйдя из радиуса действия вышибал и подальше от сладколицего бармена, хранящего под барной стойкой дробовик, девушки оказывались в полной власти своих клиентов. Им приходилось путешествовать по странным гостиничным номерам и с пожилыми немцами, и скандинавами, и англичанами, или даже с молодыми австралийцами, и они готовы были торговаться с ними о цене и часто платили за это жизнью.

Кирк не стал торговаться. Он просто отдал ей все, что было у него в кошельке, и сказал, чтобы она купила что-нибудь для своего ребенка. Она была ему благодарна.

— Мне всегда мало, Дирк! — шептала она ему в кромешной тьме филиппинской ночи. — О, Дирк, мне всегда мало!

Он понимал, что она говорит правду. При том устройстве мира, которое существует сейчас, всем нам всегда будет мало.

Меган устало поднималась по лестнице в доме, расположенном в квартале Санни Вью.