Жара - Кейт Петти (2008)

Я сама не знала, откуда взялась эта раздражительность и почему перспектива предстоящих двух недель казалась мне такой мрачной. Может, из-за этого пари? Большие же у меня шансы завести на каникулах роман, если я до сих пор даже не видела ни одного подходящего человека! Но скорее всего, я до сих пор злилась из-за этой сцены с Беном Саутвеллом. Мне нравится чувство власти, которое появляется, когда парни влюбляются в меня. Но как же я ненавижу, когда они развешивают сопли и начинают говорить, что любят меня. Просто отвратительно! Это сильнее всего отталкивает от парня.

Еще одна проблема — брат Дэнни. Хотя он никогда не понял бы, что я имею в виду. Он такой жутко прямой, честный, открытый, но ни капельки, как говорится, не крутой. Ему наплевать, какие на нем кроссовки или что на футболке у него дыры. Он даже любит классическую музыку, и, о боже, «Аббу»! Просто говорит: «Мне это нравится!» Если я возражаю, что такое может нравиться только идиотам или что-нибудь в этом духе, он смотрит на меня, словно спрашивает: «Ну и что с того?» Я бешусь. Он, как мама, ему легко угодить. Но в этом году, когда ему исполнилось шестнадцать, все немного изменилось. Он все тот же старый честный Дэн, но с новой стрижкой вдруг стал симпатичным. Даже Мэдди начала кидать на него многозначительные взгляды из-под длиннющих ресниц. И еще. Мои подруги, которые раньше сочувствовали, что у меня такой брат, любимчик бабушки, учительницы и так далее, теперь намекают: оказывается, мне повезло, что у меня есть старший брат! Другой старший брат — может, но такой, как Дэн?

— Ну, милая? — папа ненавидит, когда я надолго замолкаю. — Тебе пиццу?

— Да, спасибо.

— Еще колы? Дэн? А мы еще по пиву, дорогая? — и он махнул официантке.

— Bien sur, Monsieur, tout de suite[6] — и она ушла, покачивая бедрами, как умеют все француженки.

— Ух ты, — сказал папа, старый распутник.

Мама шлепнула его по запястью и снисходительно улыбнулась:

— Только в твоих мечтах.

— И в моих, — вздохнул Дэн.

— Даже не думай, Дэнни, — сказала я.

Официантка вернулась. Она была похожа на «Арлезианку» (я занимаюсь Ван Гогом по искусству): локоны цвета воронова крыла, черные глаза и прекрасная загорелая кожа оливкового оттенка.

— Спасибо, — похвастался своим французским Дэн, когда она передавала ему стакан с колой. И был вознагражден белозубой, чувственной улыбкой.

— Сосредоточились на еде, мальчики, — сказала мама, поймав мой взгляд.

Вскоре после ужина мы пошли спать. Было всего полодиннадцатого по нашему времени, но уже полдвенадцатого по французскому, а встали мы в полпятого. Нечего и говорить, что в кемпинге еще шло гуляние, как будто чтобы меня подразнить.

Глава 2

— Софи? Просыпайся, Софи. Дэн съездил за круассанами и персиками на завтрак. — И почему мама с утра так полна желания действовать?

— Еще слишком рано, — промычала я.

— Одиннадцать часов по французскому времени.

— А по моему десять. Слишком рано.

Голос Дэна:

— Давай, Софи. Надо искупаться, пока народ не набежал.

Тоже мне причина, чтобы вставать поскорее. Через полчаса мама расстегнула мою дверь.

— Ну, ма-а-ам!

— Вставай, солнышко мое. Я хочу убрать все после завтрака, а папа слопает твой круассан, если ты не поторопишься.

— Ладно, хорошо.

Я вылезла в удивительно яркое утро прямо в трусах и футболке и плюхнулась на ближайший к изгороди стул.

Мама протянула мне круассан и снова занялась уборкой. Я запихала его в рот целиком, во все стороны полетели кусочки жирного слоеного теста, и тут из-за угла с визгом тормозов вылетел Дэнни. Нет, не Дэнни. Джейси.

— Здравствуйте, миссис Моррис! Просто заскочил проверить, все ли у вас в порядке.