Жара - Кейт Петти (2008)

Хочу описать Джейси, единственное светлое пятно в этих ужасных каникулах. Он довольно высокий и прекрасно сложен, у него короткие темные волосы и потрясающий загар. Руки и ноги волосатые, а грудь — нет. И вообще, изумительный. У него чудесное лицо с красивыми скулами. Но лучше всего — его ореховые глаза. Иногда они сияют, а иногда от взгляда из-под очень черных ресниц хочется прямо растаять. Он как-то особенно на тебя смотрит. Я слышала, как мама сказала о ком-то: «глаза для спальни». Думаю, это выражение прекрасно ему подходит. Джейси совершенно точно «мужчина», хотя ему всего лет 18 или 19.

Что еще? Ах, да. Возможно, самое привлекательное в нем (до сих пор, во всяком случае) — это голос. Низкий и мягкий, такие голоса обычно нравятся маме и не нравятся мне — я капризная… Но благодаря этому голосу Джейси кажется таким самоуверенным, нет, скорее, уверенным в себе. И у него, по-моему, хорошее чувство юмора.

Кто-то идет сюда. Боже, это Джейси! Я услышала, как он говорит с голландскими детьми.

— Джейси, Джейси! — кричали они. — Давай поиграем в футбол?

— Чуть-чуть попозже, — ответил он и засмеялся.

С ним был еще кто-то.

Черт! Это был мямля Марк.

Джейси попрощался и ушел. Но Марк… а-ах, Марк, уже был на нашей территории.

— Э-эй, Софи? — позвал он тихо, на тот случай, если я сплю, хотя это было смешно, голландские дети орали как сумасшедшие. — Софи? Мама велела спросить, как ты себя чувствуешь.

Он сунул голову в палатку и увидел меня. Притвориться, что ли, что я сплю? Слишком поздно.

— А, вот ты где. Тебе что-нибудь нужно, Софи? Я принес бутылку холодной минералки, — он зашел, хотя я его не приглашала. И сел за стол. Я поспешно захлопнула дневник, но Марк его уже заметил. — А Эмма тоже ведет дневник.

На это мне нечего было ответить. Несколько минут мы молчали.

— Тебе что-нибудь нужно, Софи? — снова спросил он. — Я принес бутылку холодной минералки. — Смени пластинку, Марк. — Я собираюсь за мороженым. Тебе принести?

Вообще-то, мороженое сейчас было бы очень кстати. И если Марк принесет, я не буду отказываться.

— О’кей.

— Ты хочешь мороженого?

— Да, я же сказала, да! — Похоже, у нас языковой барьер.

Он застыл. Потом покраснел. Потом медленно расцвел в улыбке. О боже!

— Ты что, правда хочешь, чтобы я принес тебе мороженое?

— ДА!

Может, он ждет, пока я скажу «пожалуйста»?

— Да, Марк, пожалуйста. Лучше ванильное.

— Отлично! — И он утопал.

Что это с парнем? Он и так-то ничем не блещет, но чтобы совсем ум потерять?

Я открыла дневник.

Теперь я хочу описать Марка. Он блондин, одутловатый, бледный и прыщавый. Толстый и неуклюжий. Кожа у него бледно-розовая и пористая, а пальцы как сосиски. Кто-то должен, наконец, купить ему набор для бритья. У него воняют подмышки. И ноги, наверное, тоже. У него голубые глаза. По десятибалльной шкале его сексуальность минус пять. Что еще? Ах, да! Индивидуальность. Какая еще индивидуальность? Марк отличается полным отсутствием индивидуальности, как и его сестра Эмма. И еще отсутствие вкуса, юмора и так далее.

Двое близнецов влетели в палатку еще до того, как я успела закрыть дневник. Они встали по обе стороны от меня, и один случайно выбил тетрадку у меня из рук, а второй сунул мне в лицо мороженое.

— Ой, Эмма тоже ведет дневник! — воскликнул один из близнецов.

— Ой! — Я метнулась, чтобы закрыть тетрадь.

Они затараторили наперебой:

— Марк пошел тебе за мороженым.

— Но его задержали.

— Его Бекки задержала!

— Большая Бекки, — тут они покатились со смеху и убежали в свою палатку, оставив меня с тающим мороженым и в некотором смятении. Вот это близнецы так близнецы!

Я решила засунуть дневник под стол, чтобы больше никто его не увидел. Но прием посетителей еще не закончился. Марк пришел снова.

— Ну как тебе мороженое?