Жара - Кейт Петти (2008)

К концу этого мокрого дня мы решили, что будем играть четыре вещи: бессмертную «Yesterday», «The Entertainer» Билли Джойля, «In the Mood» Глена Миллера и «Take Five», кто ее только не исполнял! Но так, как мы, — точно никто! Все эти старые добрые джазовые хиты зазвучали по-новому! Под руководством Дона мы играли действительно вдохновенно. Правда, возникла проблема с «Take Five».

— Нет, нехорошо, — сказал Дон, — флейта тут как-то неправильно звучит.

Я чуть со стула не упала.

— Я не имею в виду то, как ты играешь, Дак, тут как раз все великолепно, особенно импровизация. Просто здесь флейта не к месту, нужен саксофон. Ты умеешь играть на пианино, Ханна?

— Недостаточно хорошо, чтобы заменить тебя.

Дон секунду подумал.

— А давай тогда я научу тебя играть на саксофоне? Тебе это будет несложно.

Я попыталась скрыть щенячий восторг.

— Здорово! Обожаю учиться!

Тут вмешался Кевин.

— Слушайте, мне пора идти. Я обещал Аделе, что послушаю ее мастер-класс.

Я уже достаточно осмелела к тому моменту, поэтому сказала:

— Ух ты, Адела уже мастер-классы дает?

Но примолкла, когда Дональд сказал, что тоже обещал прийти.

— Нет, Донни-друг, тебе не надо туда идти, — возразил Кевин. (Уж не из-за того ли, что у него какие-то виды на Аделу?) — Ты иди трусики выручай. Не отрицай очевидного. Мы все знаем, что это твоя идея. Одна леди очень огорчится, если ей не вернут белье, а мы не хотим, чтобы она огорчалась.

Дональд метнул на меня смущенный взгляд. Я скромно потупила глаза, не желая показывать глубину своего торжества.

— Ведь так, Ханна? Нельзя расстраивать нашу звезду, правда? — И Кевин убежал.

Кладовая располагалась за кухней в конце главного здания. Дождь лил как из ведра, и желающих прогуляться не было. Работники кухни сидели по домам, приходя в себя после воскресного обеда. Мы с Дональдом перебегали от дерева к дереву, чтобы не промокнуть насквозь. Чем ближе мы подходили, тем осторожнее двигались. Вот наконец и дверь холодной кладовой. Висячий замок был открыт. Я толкнула дверь, она распахнулась, и нас обдало волной холода — по влажной коже побежали мурашки.

— Так, — сказала я, оглядывая ряды холодильников и морозильников, — который?

— Ну, — смутился Дон. — Вообще-то их прятал не я, ты же понимаешь.

— А почему, собственно, в морозилке?

— А почему бы и нет? — Дональд заглянул в морозильник, заполненный картофелем-фри. Его лицо зловеще освещалось синим светом. — Я слышал, их положили в пустой. Чтобы никакой антисанитарии, честное слово.

— Естественно, — я подняла крышку, под которой лежали замороженные цыплята и рыба, — мешок будет в последнем ящике, который мы откроем, уверена.

— Нашел! — радостно заорал Дон и поднял странного вида сверток. Но тут он внезапно присел за морозильник и яростно замахал мне руками, чтобы я сделала то же самое. Слышались шаги и мужские голоса. Вошли двое.

Это были рабочие кухни с большой тележкой. Они включили свет — одинокую лампочку на сиротском шнуре.

— Нам надо три бачка замороженного мясного супа с овощами из третьего морозильника справа, — сказал один из них, — а потом иди ко мне и помоги с печеной картошкой из этой ямы.

Яма была у самой двери. Мы с Дональдом затаили дыхание.

Казалось, прошла целая вечность. Мы слышали, как в тележку перекочевали все семьдесят картофелин. Дональд прижимал к себе сверток, пытаясь не шуршать. Ощущения от прикосновения промороженного мешка явно не из приятных. Содержимое мешка постепенно оттаивало, и по футболке поплыло большое мокрое пятно. Наконец повара взяли все, что нужно. Тут и грянул гром.

— Выключи свет, пожалуйста. Я запру на ночь.

А-ах! Хочу ли я быть запертой в темной холодной кладовой на всю ночь, пусть даже вдвоем с Дональдом?

Висячий замок захлопнулся, и шаги удалились по направлению к кухне.