Жара - Кейт Петти (2008)

Но он это так сказал, будто совсем не то имел в виду. Сердце сжалось при мысли, сколько шансов я упустила за целых два часа. Ведь я всего лишь хотела узнать, нравлюсь ему или нет. Но как это сделать?

— Ребята скоро пойдут обратно. Они, наверное, заметят, что нас нет за ужином. Кев будет искать меня, чтобы идти купаться. Помираю с голоду… — он вдохнул и засмеялся сам над собой. — Прости…

— Да хватит извиняться! Мы не можем ничего поделать, ну заперли и заперли. Вообще-то эта ситуация напоминает мне детство: когда я не слушалась, родители запирали меня в моей комнате и не разрешали выйти и поесть с ними, пока я не извинюсь. Вот и сейчас: и виноваты, и есть хочется.

— Слышишь, давай не будем говорить о голоде. И так уже под ложечкой сосет. Кстати, меня никогда нигде не запирали в детстве. Мои мне все прощали.

— Везло тебе.

— Как сказать… Потом в интернате пришлось испытать шок. Дети ничего не прощают. И тут не побежишь жаловаться к мамочке. Приходится как-то уживаться, ладить с другими. Я много об этом думал. Дети, которые в школу приходят только днем, дома порой ведут себя отвратительно, говорят жуткие вещи. Обычно родители понимают, что ребенок просто выпускает пар. Но в интернате очень просто не сдержаться разок — и все, с этой репутацией тебе так и жить здесь. Я быстро это просек. Хорошая наука выживания. Может, поэтому я стал скрытным и людям не сразу удается раскусить меня. Ты просто подумай…

(Он хочет открыть мне что-то сокровенное?)

— Как иногда хочется побыть плохим, ну, время от времени. Никого в Ковентри в спальню не отсылают… Представь, у тебя неприятности — ты можешь вспылить родителям или, по крайней мере, отыграться на коте. И все равно все будут любить тебя.

— Мама испугается, да и мне мало не покажется.

— Ну, наверное, — он сбился с мысли. — А знаешь, о какой песне я говорил?

— О той, что ты написал? А что за аккомпанемент?

— Он еще в голове. Думаю, смогу сыграть ее на саксофоне, пока не придумаю слова. А когда ты сможешь ее прослушать?

— Дон, у нас уйма времени. Ну пропой мне ее сейчас, если хочешь!

— Сейчас? Ни за что! И не уговаривай! Мне нужна клавиатура для подстраховки. Я пою только в душе. У нас Кевин все может спеть…

— Ладно, ладно! — Я слышала, как Дональд напевает, он может петь чисто, просто сейчас не хочет. — Как скажешь. Ну, то есть, когда мы отсюда выберемся. Когда скажешь.

Что-то я стала повторяться. Интересно, какой ответ он хочет услышать?

— Завтра вечером?

— Я же сказала, как скажешь.

— Не уверен, что хорошо получилось, понимаешь?

— Дон, что бы ты ни сыграл, я буду рада послушать. О’кей?

— Спасибо.

Ну и что он всем этим хотел сказать?

— Я снова их слышу!

Мы прижались ушами к двери.

— Давай крикнем, а потом уже постучим, — предложила я. Голоса и смех послышались громче. Прямо танталовы муки какие-то. Мы даже голос Кевина слышали.

— Кто идет купаться? — спросил он, и кто-то ему отвечал.

— КЕВИН! — заорали мы хором. — НАС ТУТ ЗАПЕРЛИ! — и яростно застучали по двери. Но они прошли мимо.

— Даже не верится, — расстроился Дональд. — Это надо заесть еще одним мороженым. Хочешь?

— Нет, спасибо.

Когда же мы наконец выйдем отсюда? Мне жутко хотелось в туалет, я просто мечтала снять неудобный купальник, который носила весь день.

— Погоди! Кажется, они возвращаются!

Снаружи я слышала смех.

Это был Кевин!

— Ой, Донни-друг! Что ты там делаешь?

И Джесса.

— Дак! Ты там?

И Макс.

— Дональд! Дак! Дональд! Дак! — и заверещал как идиот звуками из мультика.

— Нас тут заперли! — закричали мы хором.

— Без паники! — раздался голос Кевина. Еще смех. — Попытаемся сбить замок. Впрочем, лучше по-другому… Джесса, может, ты очаруешь кого-нибудь, кто сможет дать нам ключ? Попробуй уборщика, его дом за старым зданием.

— Хорошо, Кевин.