Одно идеальное лето - Пейдж Тун (2018)

Через несколько дней мы поедем кататься на лыжах. Раньше я никогда не каталась и немного побаиваюсь. Не уверена, что водные лыжи пошли бы у меня лучше. Я снова смотрю на пруд в парке. Он замерз, и по нему прогуливаются лебеди.

– Ой! – показываю я. – Смотри, там лебеди!

Он тихо смеется и оттягивает меня от окна.

– Мне нужно пойти переодеться, – говорит он. – Я зайду за тобой, прежде чем спускаться вниз.

– Мне страшно, – признаюсь я.

– Не бойся, – мягко говорит он, чмокая меня в нос. Я целую его в губы, не желая, чтобы он уходил. Он медленно отодвигается.

– Можно с тобой? – отчаянно спрашиваю я.

Он изумленно на меня смотрит.

– Тебе правда так нужно переодеться? – Я знаю, что веду себя немного маниакально. – А мне нужно переодеваться? Надеюсь, что нет – это мой лучший наряд.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорит он.

– Ты тоже. Тебе ведь не обязательно переодеваться, правда?

Я целую его и толкаю на кровать. Он со смехом пытается встать, но я не даю, и наконец он сдается, лежа на кровати со мной в объятиях.

– Хорошо, я не буду переодеваться, – говорит он.

– Уф!

– Но вскоре нам нужно спуститься вниз.

– Хорошо.

Но не сейчас.

Я держу Лукаса за руку, пока мы вместе идем по коридору – туда, откуда пришли. Вокруг ни души, мы спускаемся по лестнице и поворачиваем налево. Лукас отпускает мою руку, и я иду за ним к большой двери. Он толкает и открывает ее. Сразу слышатся голоса, и я инстинктивно делаю шаг за спину своего парня, прежде чем успеваю отругать себя за попытку спрятаться. Он снова берет меня за руку и вводит в огромный зал с темно-красными стенами, на которых развешаны картины маслом. На старинных позолоченных стульях сидит несколько незнакомых мне человек, и я снова чувствую себя как во сне, когда вдруг раздается радостный крик:

– ЛУКАС!

Темноволосый мужчина лет тридцати вскакивает и спешит заключить моего парня в медвежьи объятия. Они хлопают друг друга по спине и радостно прижимаются друг к другу щеками, болтая что-то по-немецки. Я слишком взволнована, чтобы что-нибудь разобрать, но мужчина вдруг поворачивается ко мне.

– Ты, наверное, Элис, – дружелюбно говорит он, взяв меня за руку. – Я Маркус.

Вдруг нас окружает множество людей. Я знакомлюсь с женой Маркуса, Евой, спокойной и красивой, и вполне милой. Их сын, Макс, – пухлощекий малыш со светлыми волосами и озорной улыбкой, а сестра Лукаса, Фрида, – теплая и гостеприимная. Мне почти не удается пообщаться с почтенной тетушкой Лукаса, его строгим дядей и двумя кузенами, у одного из которых есть жена и маленькая дочка лет пяти, потому что Фрида быстро уводит меня к одному из старинных диванов. Она немного выше меня и довольно крупная. У нее светлые волосы до подбородка, зеленые глаза и ослепительная улыбка. Она на два года старше Лукаса, значит, ей двадцать шесть.

– Я так рада наконец с тобой познакомиться! – восклицает она, когда мы садимся. Лукас остается стоять посреди многочисленного семейства. – Поверить не могу, что младший братик так долго тебя от нас скрывал! – Я смущенно смеюсь и пожимаю плечами. – Но наконец ты здесь. – Она гладит меня по руке. – Расскажи все о себе!

– Гм…

– Фрида, оставь ее в покое! – восклицает Маркус, вместе с остальными членами семейства возвращаясь к помпезным диванам и стульям.

Фрида шипит ему что-то по-немецки, и Маркус закатывает глаза. Она быстро поворачивается обратно ко мне.

– Не обращай внимания на брата. Он зануда.

Мне он совсем не кажется занудой, но, видимо, она шутит.

– Нам надо столько всего обсудить! – восклицает она.

– У вас будет четыре дня, – по-немецки говорит Маркус, а потом извиняется передо мной по-английски.

– Все в порядке, я поняла, – говорю я. – Мой немецкий не очень хорош, но я стараюсь учиться.

– О! – Фрида с любовью гладит меня по руке. – Лукас, она просто прелесть!