Одно идеальное лето - Пейдж Тун (2018)

– Ты не рассказывала мне про Джо целую вечность! – возмущается он. – А теперь к нам приезжает жить серая мышка, и ты вываливаешь ей все за один обеденный перерыв?

Я пытаюсь сдержать смешок:

– Не знаю, что на меня нашло.

Он с отвращением фыркает.

Странно, насколько проще мне стало говорить про Джо. Раньше даже мысли о нем причиняли ужасную боль, но, после того как я рассказала все Джесси, мне словно сделали укол обезболивающего. И я по-прежнему зла на этого подлеца. Делюсь с Джесси своим новым настроением.

– Никогда не слышал, чтобы ты столько ругалась, – удивленно комментирует друг. – Но мне не кажется, что это плохо, – добавляет он.

– Что именно, ругательства или то, что я разозлилась на придурка?

– И то и другое.

– Рада слышать. – Мы улыбаемся друг другу.

– Сегодня нужно нализаться вдрызг, – решает он.

– Есть повод?

– Нужно отпраздновать.

– Что именно?

– Что ты двигаешься по пути семи стадий переживания горя.

– Да?

– Да.

– У горя правда есть семь стадий? – с любопытством спрашиваю я.

– Я слышал, да.

– И какие?

– Хрен знает, но нам ведь нужен повод напиться, да?

Глава 29

– Ну и чушь.

– Здесь написано, первая стадия – шок, а вторая – отрицание.

– А на другом сайте – и шок и отрицание относятся к первой стадии.

– Но это разные вещи.

– А еще здесь написано, третья стадия – гнев и торги.

– Опять две вещи. На другом сайте гнев – пятая стадия, а торги – третья. Вообще, что такое торги?

Эмили наклоняется к экрану и читает.

– Вы можете попытаться торговаться с высшими силами за причину вашего отчаяния. Например, «я больше никогда не буду есть шоколад, если он вернется ко мне».

– Что за хрень!

Эмили, Джесси и я собрались возле моего ноутбука. С тех пор как я рассказала Эмили про Джо, прошло несколько дней. Я по-прежнему злюсь и по-прежнему много ругаюсь.

– Мне кажется, это подходит только тем, кто действительно потерял кого-то из близких, – говорит Эмили, прокручивая текст. – То есть если их близкий человек умер.

– Ты считаешь мои семь стадий банальностью? – спрашиваю я. – Но ведь я имею право чувствовать себя… – я заглядываю в экран ноутбука, – виноватой, как и все остальные.

Джесси морщит нос:

– Почему ты чувствуешь себя виноватой?

Я хмурю брови:

– Хороший вопрос, – я снова вглядываюсь в экран. – Ну значит, впасть в депрессию.

– Ну нет, в депрессию тебе точно не надо, – восклицает Эмили. – Поверь, это вовсе не весело.

– Ты говоришь, будто знаешь по себе.

– Не обязательно переживать депрессию, чтобы знать, что в этом нет ничего хорошего, – говорит она.

Я не слишком ей верю, но она явно не хочет распространяться.

– Ладно, значит, остановлюсь на гневе.

– Отлично. – Джесси отодвигает стул, встает и потягивается, так что футболка приподнимается и обнажает пупок. Эмили быстро отводит взгляд. Детка, я не виню тебя. Погодите-ка, она что, покраснела? Да ладно!

– Вот, мне нравится. – Эмили приходит в себя и снова смотрит в экран. – Седьмая стадия на этом сайте – возвращение желания любить.

– Ну ты и добрячка, – подтрунивает Джесси и взъерошивает ей волосы.

– Отвали, – отмахивается она.

Я внимательно наблюдаю и снова вижу румянец.

Мы взялись за эту тему благодаря Джесси. Он постоянно упоминал семь стадий переживания горя, но мы все время забывали почитать про них, когда приходили домой. Но сегодня Эмили настояла, что надо все наконец выяснить. Увы, теперь мы лишь окончательно запутались.

– А стадия смятения есть? – спрашиваю я.

– Я пошел спать, – заявляет Джесси. – Доброй ночи, Чайна. Доброй ночи, Эмили.

– Я слишком пьяная, чтобы спать, – признается Эмили, когда он уходит.

– Я тоже. Давай откроем печенье.

– Лукас!