Мгновения жизни - Марика Коббольд (2007)

— Джейн, Джейн, Джейн? — Джорджи хлопает в свои полненькие ладошки. — Джейн — маленькая занятая мышка, которая торопится по своим маленьким делам. — С этими словами Джорджи выскальзывает из моих объятий на пол и начинает прыгать взад и вперед, изображая мышку и приставив крохотные ручки к щекам, имитируя мышиные усики. Удивительное дело, но в последнее время он умудряется не наставлять себе синяков; разрез глаз у него в точности такой же, как у меня, вот только цвет его собственный — чистый янтарь, необычного яркого золотисто-коричневого оттенка (в последний раз я видела такой у камня, выставленного в витрине лондонского ювелирного магазина). И он окреп, мой мальчик, у него теперь сильные ножки и полненькие маленькие ручки — «совсем как связка сосисок», так я давеча сказала Артуру.

— Куда делась возвышенная поэзия? — шутливо воззвал Артур, но при этом поощрительно рассмеялся, совсем как в старые времена. — Разве присутствует красота в подобном сравнении? Связка сосисок.

Я вновь усаживаю сына себе на колени и покрываю поцелуями его пухленькую ручку, от кисти до плеча, делая вид, что собираюсь укусить его. От смеха у него начинает кружиться голова, и наконец я отпускаю его.

Но сейчас у Артура больше не осталось ни капли снисходительности или терпимости. Он похож на апрельский день: только что светило солнце, и вот уже его заслонили тучи и хлынул холодный дождь. В общем, вы никогда не знаете, каких перемен и когда можно ожидать.

— Я говорю тебе, что Джейн расстроена, а тебя это, похоже, только радует. Иногда я просто не понимаю тебя, Луиза. Она серьезно подумывает о том, чтобы съехать отсюда. Джейн чувствует, что ты неодобрительно относишься к ней, хотя одному Богу известно, как можно не любить такое славное маленькое создание. Она говорит мне, что ты не разрешаешь ей ухаживать за ребенком. Почему, Луиза, когда игра с ним доставляет ей удовольствие? Почему ты отказываешь ей в этом? Мать, у которой чрезмерно развиты материнские инстинкты и чувство собственности — плохая мать.

— Ребенок, скажи папе, как тебя зовут! — Я стараюсь схватить Джорджи, но он убегает, продолжая изображать мышку.

— А сейчас она говорит мне, что ты специально уродуешь ее цветочные букеты.

— Я вовсе не уродую собранные ею цветы, я даю им свободу.

— Должен заметить, что мне очень не нравится твое настроение. За последние несколько лет Джейн доказала свою незаменимость. Никто, кроме нее, не способен понять деловую сторону моей жизни так хорошо, как это удается ей. Я пригласил Джейн в наш дом лишь из доброго отношения к ней, но теперь мне не стыдно признаться в том, что я, как и мама, испытываю к ней настоящую благодарность. Она — не прислуга, Луиза.

— Артур, ты прекрасно знаешь, что я никогда не позволю себе проявить неуважение к прислуге, я не терплю грубого и неуважительного отношения к ней.

Щеки Артура окрашиваются ярким румянцем, но он ограничивается замечанием:

— Она всего лишь хочет быть полезной.

— Я уверена, что ты в полной мере пользуешься ее услугами, дорогой мой. Что касается нас с Джорджи, боюсь, для нас она настолько незаметна, что по большей части мы просто не можем ее найти. Тем не менее ей известно все, что происходит в доме. Может быть, именно в качестве шпионки Джейн наиболее полезна.

Щеки Артура обретают пурпурный оттенок. В сочетании с золотисто-оранжевой бородой это очень удачная цветовая гамма для сада, чего нельзя сказать о лице.

— Хотелось бы напомнить тебе, что мы ожидаем гостей к обеду. Сэра Хьюго и леди Гластонбери.

— А Виола, Виола тоже будет, я надеюсь?

— Да-да, конечно.

Джорджи старается пристроить ярко-желтый кирпичик на вершину своего каменного замка, но все сооружение рассыпается на кусочки. Глаза у него становятся большими-большими. Он открывает маленький рот и испускает пронзительный вопль. Я опускаюсь на колени рядом с ним.