Мгновения жизни - Марика Коббольд (2007)

— Я виноват. Прости меня. Близость смерти портит мне настроение. И я хочу, чтобы ты была рядом, — все время, только не суетись и не волнуйся, а то ты на себя не похожа. Ступай принеси свой фотоаппарат, дорогая моя. Меня снова тянет на съемочную площадку.

— Ты — идиот. — Но она сделала так, как он просил.

— Посмотри на себя: ты занимаешься со мной любовью с помощью своего фотоаппарата. — Он сделал паузу, прежде чем поинтересоваться: — Я ужасно выгляжу?

— Нет.

— Но я чувствую себя таким старым и выгляжу так же. Пару недель назад мне было сорок. Вчера, глядя в зеркало, я подумал, что мне вот-вот стукнет шестьдесят. Ну, скажи мне, моя единственная любовь, на сколько я выгляжу сегодня? И, пожалуйста, не корми меня чепухой, вроде того что человек стар настолько, насколько он себя чувствует.

Грейс присела в ногах кровати.

— Для меня ты красив всегда…

— Ну, пожалуйста. Я ведь просил тебя.

— … а сейчас в особенности, потому что… потому что с каждым днем я все отчетливее понимаю, что твоя красота сосредоточилась в твоей душе. — Она подняла руку. — Нет, не издевайся и не смейся. Я серьезно. В общем, пока я не увидела своими глазами, как ты… — Она запнулась.

— …умираешь…

Она слабо улыбнулась.

— Да… до того момента я не верила в существование такой субстанции, как душа, — чего-то такого, что находится вне физического тела, что не является сочетанием ДНК, химических веществ в мозгу и что еще там составляет нашу личность. Но теперь я знаю, что ошибалась. Душа есть, она представляет собой отдельное целое, которое продолжает жить и после того, как прекращается наше физическое присутствие. — Она легонько провела ладонью по его впалой щеке. — Не могу сказать, что это меня очень утешает, поскольку я эгоистка и хочу, чтобы ты был со мной, весь, чтобы я могла чувствовать тебя, говорить с тобой и слышать тебя… но ведь так оно и будет, правда? Ведь мы это делаем и для тебя тоже, согласен?

— Я утешусь, если ты скажешь, что запечатлела мою бессмертную душу на пленке. Этого, конечно, мало, чтобы я перестал отчаиваться при мысли, что приходится умирать в сорок лет и больше никогда не увидеть тебя, но все-таки. Так что, — улыбнулся он, — мы с тобой сделали большое дело.

— Я так люблю смотреть, когда ты работаешь. Твои движения точные и выверенные, как у балерины.

Грейс бросила на него насмешливый взгляд.

— Балерина? Я? Ты шутишь.

— Ну, хорошо, может быть, сравнение с балериной не совсем подходящее, но, когда ты работаешь, то в самом деле становишься другой, и мне это нравится. Кстати, твое поведение зависит и от того, каким фотоаппаратом ты пользуешься. — Он выглядел чрезвычайно довольным собой и тем, что сумел сделать такое открытие. — С «Лейкой» в руках ты ведешь себя легко и непринужденно, как со старым приятелем. Ты все время держишь ее при себе. К «Хассельбладу» ты исполнена почтения и, как только снимок сделан, сразу же убираешь его.

Однажды утром, когда он чувствовал себя слишком слабым, чтобы хотя бы сесть в кровати, он поинтересовался у нее:

— Как выглядит моя душа сегодня?

— Прекрасно.

— А бренная оболочка?

Грейс поднесла камеру к глазам, чтобы скрыть слезы.