Мгновения жизни - Марика Коббольд (2007)

— Я знаю, что не должна вмешиваться… — Она делает паузу и, хотя я не говорю ничего, что противоречило бы такому ее заявлению, она продолжает: — но как старый друг Артура и, надеюсь, ваш тоже… — Я по-прежнему не говорю ни слова. Впалые щеки Джейн покрываются румянцем, но в ее блеклых глазах остается то же мягкое выражение. — Артур — великий человек, выдающийся художник, мы все знаем об этом. И ему не следует беспокоиться или расстраиваться из-за повседневных мелочей. Тетушка Лидия прекрасно справлялась с этой задачей; ведь она так хорошо его знает. И… — Джейн кладет свою прохладную ладонь на мою сильную руку, — разумеется, вы тоже стараетесь, в меру сил. Просто иногда… может быть, вы еще не совсем понимаете. Например, сегодня утром он так расстроился из-за вашего черного юмора, что даже не притронулся к кистям. Он не может понять, что он такого сделал, отчего вы так рассердились на него. А сейчас у него очень важный этап работы над новой картиной. Разумеется, вы только что родили сына. Не думайте, будто я не понимаю, что и для вас сейчас наступило очень трудное время, но Артур не такой, как остальные мужчины. А мы… словом, только от нас зависит, чтобы не нарушилось то хрупкое равновесие, которое позволяет ему творить. Не кажется ли вам, что наш долг заключается в том, чтобы сделать его путь ровным и гладким, чтобы он мог парить на крыльях созидания?

— Для чего делать его путь ровным и гладким, если у него есть крылья? — спрашиваю я.

Грейс Шилд слушает меня, а потом говорит:

— Мужчины очень ранимы, художники в особенности, любая мелочь способна выбить их из колеи. Хотя, по правде говоря, не знаю, насколько хорошими были бы мои работы, будь у меня дети. Я не могла родить, одно время это буквально сводило меня с ума, зато я пошла другим путем, который иначе никогда бы не выбрала. — Она умолкает на мгновение, улыбается и качает головой. — Разумеется, эта дорога привела меня всего лишь к очередной катастрофе, но это уже другая история. Обычная дилемма, не так ли? Налево пойдешь — получишь чуточку любви и счастья, немного боли и много смерти, пойдешь направо… ну, сами знаете… встретишь капельку любви и счастья, немного боли и много смерти. Но я хочу сказать вот что: чтобы хорошо делать свое дело, следует думать только о нем и ни о чем больше. Женщины же считают, что в состоянии управиться с несколькими задачами сразу, возможно, в этом и кроется главная опасность.

Грейс делала вид, что спит, зарывшись лицом в подушку. Эндрю сделал вид, что верит ей, выходя на цыпочках из спальни и спускаясь вниз по лестнице. Она услышала, как закрылась входная дверь, а затем раздался скрип его шагов по гравийной дорожке. Было только семь часов утра, да еще воскресенье, но он уже отправился к своему отцу, чтобы помочь тому починить какую-то изгородь.

Грейс не знала, какая стоит погода на улице. Она надела темные наглазники, чтобы не мешал свет. В последнее время она плохо спала. Малейший шум или движение могли разбудить ее: дребезжание оконного стекла, ворочающийся во сне Эндрю, птица, взлетающая из кустов. Окончательно проснувшись и понимая, что у нее нет ничего, ради чего стоило бы просыпаться, она лежала на спине и всматривалась в темноту. Она чувствовала себя слишком измученной, чтобы встать и почитать книгу или послушать радиопередачу для полуночников, но и чересчур возбужденной, чтобы снова заснуть, размышляя о том, что ночью время замедляет свой бег, часы тянутся неторопливо, подобно узникам в кандалах.

Но, когда наступало утро, кровать превращалась в единственное убежище, и она не могла найти в себе достаточно сил, чтобы покинуть его. Нынче утром, как всегда, ей пришлось сделать над собой усилие, просто для того чтобы подняться с постели.