Плата за любовь - Лидия Лукьяненко (2007)

Об их президенте просто легенды ходят, и ни разу на предварительных переговорах его не было, так что я его и в глаза не видела. Может, не увижу и сегодня. Он птица более высокого полета. А Гену я на такие встречи брала только на подписание, он мило улыбался и подписывал подготовленные мною документы. На предварительные встречи брать его — себе дороже. Гена такой мягкотелый, что из него партнеры веревки могут вить, но в организации и ведении бизнеса — выше всяких похвал. Вот и занимался у нас каждый своим делом: на подобные встречи чаще ездила я — эдакая дамочка, молоденькая интеллигентная дурочка в приличном костюме, мужики и расслабятся, а на деле их — «хвать!» деловая стерва с железной логикой, но с кокетливой улыбкой.

— А как он тебе? — поинтересовалась я у Танечки.

Она пожала плечиками и наклонилась ко мне поближе:

— Пока никак. Орангутанг.

— Почему Орангутанг?

— Сама увидишь. — И упорхнула к своим делам.

Орангутанг! Надо же!

Я быстро пробежала документы. Так и есть! Гена в своем репертуаре! Умудрился уступить даже в тех вопросах, по которым я уже получила предварительное согласие! Да, сделка предстоит не из простых. Придется все начинать сначала.

Собрав все необходимые документы в папку, я причесалась, подкрасила губы и критично осмотрела себя в большое зеркало. Да, прикид, как выражается наша Танечка, явно не тот. На интеллигентную дурочку я точно не тяну, вот разве на путану. Кожа, как у мулатки, волосы выгорели. Длинные ноги в туфлях на высоких каблуках и набедренная повязка в виде белой юбочки. Подготовилась к встрече, нечего сказать!

В этот момент дверь без стука распахнулась, и на пороге появился незнакомый мужчина. Минуту мы молча изучали друг друга. Я поняла, почему Танечка обозвала его орангутангом. Высокий, широкоплечий, руки длинные и не висят, а как-то торчат вдоль туловища — так бывает, когда плечевые мышцы очень развиты и руки трудно прижать к бокам. И все это увенчано лохматой головой с то ли давно не стриженными, то ли просто очень густыми и непослушными волосами. Мой вид тоже не вызвал у него восторга.

— Александра Сергеевна? — подозрительно осведомился он.

Я кивнула.

— Вы считаете возможным ехать на важную деловую встречу в подобном виде?

— Представьтесь, пожалуйста, — резко парировала я.

— Ваш новый начальник (так и сказал — «начальник», словно я работала в канцелярии), — возмущенно произнес он. — Смирнов Вадим Андреевич.

— Очень приятно, Вадим Андреевич, — спокойно, как ни в чем не бывало, продолжала я. — Я только что вышла после отпуска, и поскольку меня никто не предупредил, то я ничего не знала о предстоящей встрече. — Об отключенных телефонах, я, понятно, упоминать не стала. — Но вас это не должно волновать — на качестве работы мой вид никак не отразится.

Мой ровный тон и самообладание сбили его. Он посопел, потоптался, не нашел что ответить и буркнул:

— На работу так тоже приходить не нужно.

— Слушаюсь, Вадим Андреевич! — бодро пропела я. — Этого больше не повторится. Ну что? Поехали?

Он пропустил меня вперед, и мы вышли из офиса. По дороге на встречу, в машине, я поняла, что новый шеф знает о сделке только в общих чертах.

— У меня не было времени вникнуть во все, а Геннадий Петрович заверил, что сделка очень выгодна, — мрачно басил он, и по его виду можно было заключить, что Гена его здорово надул. — Кроме того, он уверял, что в деловом отношении вы безупречны. — И он недовольно окинул взглядом мои голые коленки.