Плата за любовь - Лидия Лукьяненко (2007)

— Не торопитесь с выводами, Вадим Андреевич, — только и ответила я, уже начиная нервничать. Все-таки я порядком расслабилась. А тут сразу — с корабля на бал. Будь рядом Гена, я бы не психовала, мы и не такие сделки вытягивали. Но от этого гориллы просто не знаешь, чего ожидать. Какая уж тут поддержка, не помешал бы. Нужно было, конечно, отложить встречу, и вовсе не из-за одежды. Надо было бы потолковать с новым шефом, выработать стратегию. А так это — чистая авантюра, в бизнесе я такого не люблю. Запорем сделку, как пить дать — запорем!

Пока подобные мысли витали у меня в голове, мы приехали на место и поднялись в зал переговоров.

Президент «Нибелунгов» оказался красивым, импозантным мужчиной лет тридцати. Его заместитель — Виктор Викторович, с которым мы уже были знакомы, вопреки моим ожиданиям, был не с Сережей — въедливым юристом их фирмы, а с незнакомой молодой женщиной по имени Тамара. Вид Тамары резко контрастировал с моим: безупречный деловой костюм, очки в тонкой оправе и такие же тонкие губы. Она окинула меня ничего не выражающим взглядом и перевела его на президента. Лицо ее осталось непроницаемым, но глаза, казалось, говорили: «И с ней мне вести переговоры?» От этого мое настроение улучшилось. Во-первых, Сережа был редким занудой и вечно запутывал меня своей юридической казуистикой, в которой я была не сильна, а во-вторых, все указывало на то, что Тамара меня явно недооценивает, я же знала, как опасно недооценивать противника. И хотя я не любила вести переговоры с женщинами (психология-то у нас одна, и никогда наперед не знаешь, кто кого переиграет), все же — немного успокоилась.

Переговоры начались. Я старалась говорить как можно более кратко и лаконично и, конечно же, не выкладывать сразу всех козырей. Виктор Викторович, зная меня, придерживался такой же линии поведения. Шефы помалкивали, но внимательно слушали. А Тамара шпарила вовсю. Я слушала ее изложение нашей договоренности, и, естественно, в нем была учтена только их выгода. Я не возражала пока против какого-либо пункта, но часто просила разъяснений по тому или иному вопросу. Мне нужно было время, чтобы правильно и безошибочно выбрать момент для решающего броска, и хотелось, чтобы наш Орангутанг смог во всем разобраться. Тамара поддалась на мои уловки, она была многословна, излишне эмоциональна и начинала раздражаться от моих, как ей казалось, наивных вопросов. Несколько раз она просто опешила от моей очередной просьбы уточнить конкретный пункт и вопросительно посмотрела на Виктора Викторовича. Тот еле заметным кивком подтвердил необходимость сделать это, и она была вынуждена продолжать, а я слушала и доброжелательно улыбалась, мило распахнув глаза. У меня было прекрасное настроение, это мое дурацкое состояние счастья и уверенности, что все вокруг очень хорошие люди. В таком состоянии я знала, что мне все по плечу. Я почти любила ее, эту Тамару, а она меня уже почти ненавидела. А я все равно ее любила и жалела, потому что знала: с ней я справлюсь. Я представила себя со стороны — хорошенькая, загорелая, кокетливо одетая девочка сидит рядом с респектабельными серьезными людьми и хочет их переиграть. Мой шеф вел себя умно, не вмешивался, но весь обратился в слух. А вот их президент меня немного беспокоил. Он не сводил с меня глаз, даже когда Тамара говорила очень важные вещи, даже когда обеспокоенно ерзал Виктор Викторович. Своей ухоженной рукой он подпирал не менее холеное лицо и слегка улыбался заинтересованной и всепонимающей улыбкой. Мне это не нравилось. То ли он так играл со мной (я не была столь самонадеянной, чтобы предположить, будто такой красавец меня клеит), то ли у него такая манера поведения, но мне пришло в голову, что он смотрит на меня не как шеф на сотрудницу, а как мужчина на женщину. «Прекрати паниковать, — сказала я себе, — именно этого он и добивается», — и перестала обращать на него внимание.