Наперекор судьбе - Джин Маклеод (2005)

Фиона явно предпочла бы остаться, но ее отец, похоже, твердо вознамерился поехать в Эдинбург. И чем больше она размышляла об отъезде из «Тримора», тем меньше ей этого хотелось.

Почти каждый день вместе с Элисон она посещала «Гер», и постепенно Камерон перестал сопротивляться ее присутствию, стал принимать ее заботы наравне с заботами экономки. В доме всегда находилась работа, но иногда она просто садилась у окна и читала и в такие минуты ловила на себе взгляд Камерона. Но когда она сообщила ему об отъезде в Эдинбург, то сразу почувствовала, что те хрупкие отношения, которые потихоньку налаживались между ними, неожиданно стали натянутыми. Фиона предложила ему тоже поехать в город, чтобы показаться там врачу, но он решительно отказался, пожелав ей хорошо повеселиться.

Сначала уехала чета Крош, за ними отбыли Элиза и Питер, и Фиона почувствовала внезапное облегчение, расхаживая по пустым комнатам, приводя дом в порядок после гостей.

— Как стало тихо, — поделилась она с Элисон, стоя в алькове окна рядом с прялкой. Затем спросила: — Как вы думаете, с моей стороны глупо полагать, будто с возвращением прялки в «Тримор» в нем стало спокойнее?

Экономка пересекла комнату и встала рядом с ней.

— Она здесь на своем месте, — пробормотала она, не пытаясь дать прямого ответа. — И кажется, это успокоило Айэна.

— Прялка полностью в рабочем состоянии, верно? — Фиона наклонилась над веретеном и крутанула его, осторожно прижав ногу к ножному приводу и заставив колесо завертеться с негромким поскрипыванием, прозвучавшим в тихой комнате, словно музыка. — На ней можно научиться прясть?

— Вы не должны этого делать!

Неожиданная резкость ответа заставила Фиону обернуться и увидеть побелевшее лицо Элисон.

— Неужели вы и в самом деле верите в эту старую легенду, Элисон? Вы же не верите в это проклятие?

Элисон резко отвернулась.

— Нет, конечно нет, но мне кажется, будет лучше оставить прялку в покое.

Ее голос дрожал, а лицо стало еще бледнее. Фиона осторожно взяла ее за руку.

— Может, вы расскажете все, а? — спросила она. — Вы мне как-то обещали.

— Тут не о чем особо рассказывать, — печально улыбнулась женщина. — Глупо винить во всем старинное проклятие! Я прожила в деревне до тех пор, пока мне не стукнуло двадцать, а Элен — мать Айэна — была моей лучшей подругой.

— Об этом я уже слышала…

— Мы редко разлучались, — продолжала Элисон. — Мы все делали вместе, и, может, поэтому мы влюбились тоже в одного мужчину.

Фиона замерла, опасаясь помешать воспоминаниям Элисон.

— Как горячи мы бываем порой в юности! — продолжила та. — И как легко несчастливая любовь может испортить дружбу! Многие годы, уже после того, как Джон Камерон сделал свой выбор, я ненавидела Элен Инглис, и ненавидела ее столь же страстно, как до этого любила. Тогда я думала, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы отомстить ей, заставить ее страдать. Мое сердце было черно от ненависти и горечи многие годы, пока Элен не родила своего младшего сына. Тогда послали за мной, так как все думали, что она умирает. У нее был сепсис, и она просила, чтобы я приехала. Я приехала, все еще горя желанием причинить ей боль, но я не провела в доме и часа, как поняла, каковы мои истинные чувства. Уязвленная гордость подпитывала ненависть, но прежняя любовь к Элен оказалась сильнее. Я выходила ее, и мы снова были друзьями до самой ее смерти, но Катрина утверждала тогда, что я навлекла на себя все беды тем, что осмелилась прясть на прялке! Старая миссис Камерон пряла всю свою пряжу на этой прялке, — пояснила Элисон, — и я иногда сидела рядом, помогая ей и надеясь, что Джон Камерон влюбится в меня, если будет часто видеть меня, притворившуюся, будто я пришла навестить его мать.

— Вы могли быть матерью Айэна Камерона, — тихо произнесла Фиона. — Что заставило вас вернуться обратно в «Тримор», Элисон?