Ключевой момент - Лидия Лукьяненко (2008)

— Для куража. Я думал, никто и пить не станет. А вы все согласились.

— Дурной пример заразителен.

Он рассмеялся.

— Тише, — шикнула на него Таня. — Маму разбудишь.

— Хорошо. — Костя перешел на шепот: — Тогда давай, прыгай. Погуляем.

Таня спустила ноги с подоконника и, оттолкнувшись, спрыгнула, вытянув вперед руки. Костя поймал ее в объятия и, прижав к себе, поставил на землю. Таню еще никто не обнимал так крепко, и она, смешавшись, замерла. Костя не отпускал ее. Его рука скользнула вверх по спине, остановилась на шее. Он наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Случилось так, как она мечтала, — первый поцелуй. И ничего, что это был не Федька. У Федьки губы разбиты. А Костя целовал ее медленно и нежно. Это было приятно. Гораздо приятнее, чем она могла себе представить. Таня слабо шевелила губами, неумело отвечая. Костя ласково учил ее:

— Нет, не так… Расслабь губы, приоткрой немного…

Так она приобрела свой первый любовный опыт.

После полудня снова примчалась Настя.

— Ты не представляешь, какого ты шороху вчера наделала! Все только и говорят об этом!

— Неужели не о чем больше поговорить? — Таня сладко потянулась.

Она еще не вставала. Воскресенье ведь, можно и поваляться. Мама ее не трогала, решив, что дочка переутомилась, готовясь к экзаменам. Знала бы она, когда дочь домой вернулась!

— А ты тоже штучка! Тихая-тихая, а пошла при всех Федьку приглашать.

— Ну и что? Белый же танец.

— Вот и пригласила бы Ваську или Костю. А то Ленка чуть в обморок не грохнулась.

— Какая Ленка?

— Здрасте вам! Давыдова.

— А она здесь с какого боку?

— А то ты не знаешь, что она с Федькой встречалась…

— Да мало ли кто с ним встречался.

— Нет, не «мало ли». У них родители дружат. И даже поговаривают, что она от него аборт делала.

— Ну и что?

— А то. Их недавно опять видели вместе. Может, снова беременна.

— От него? — недоверчиво усмехнулась Таня.

— Скорее всего. А от кого ж еще?

Таня сладко потянулась и села в постели.

— Да пусть берет его себе. Очень нужно!

— А не нужно, чего тогда поперлась приглашать?

— Так, для куража, — повторила она вчерашнее выражение Кости.

— Васька расстроился.

— Чего? — Таня встала с постели, набросила халат.

— Ты ему понравилась. Но говорит: «Я ее не стою. Она такая! А я — простой». Представляешь?

— Правильно говорит. Не стоит.

Настя, оскорбленно поджав губы, не удержалась:

— Много ты о себе воображаешь!

— Да! Слава богу, теперь и другие знают, что я много о себе воображаю! А то привыкли меня сторониться.

— Ты что? Кто тебя сторонился? Может, я?..

— Да все! Все сторонились! И ты иногда. Тебе тайком что-то расскажут, а ты мне ни гу-гу. Просили не говорить. А почему? Потому что я матери донесу, а она — директору. Делать мне больше нечего! Ты сама много своей матери рассказываешь? Вот то-то и оно. Думаешь, я другая?

— Да ладно тебе, Тань, не кипятись. Я как раз из-за тебя расстраиваюсь. Хотелось, чтобы и у тебя парень был. Васька, на мой взгляд, тебе идеально подходит. Вмешался же этот Костя!

— Но ты ведь сама хотела, чтобы обо мне заговорили, чтобы обратили внимание.

— Да. Я хотела, чтобы видели, что ты пользуешься успехом… Но не так же скандально!

— Между прочим, в мире кино и искусства считают, что скандал — это начало известности…

С подругой Таня вела себя воинственно, а вот с мамой, до которой слухи докатились уже к вечеру, пришлось выдержать серьезный разговор.

— Татьяна, это правда, что ты вчера на танцах спровоцировала драку?

Таня всегда терялась от умения мамы кратко и точно формулировать фразы. Она смутилась и пробормотала что-то нечленораздельное.

— Ты влюблена в Романова?

Снова точное попадание.