Ключевой момент - Лидия Лукьяненко (2008)

Таню проводил Вася, который всю свадьбу заботливо охранял ее от чересчур назойливых ухажеров. Конечно, он позволил некоторым из них потанцевать со свидетельницей, но все время держался рядом со стойкостью королевского пажа. Таня была ему благодарна. А он, окрыленный многочисленными поцелуями, просто воспарил. Проводив ее, Васька тут же признался ей в любви и выказал готовность жениться на ней хоть завтра. Таня что-то пробормотала в ответ, едва не засыпая на ходу.

Мама ждала ее. Она ушла со свадьбы давно, но не могла уснуть, не дождавшись дочери. Таня пожелала ей спокойной ночи и вошла в свою комнату, не зажигая света. Окно было распахнуто настежь, и она боялась привлечь комаров. Сменив платье на ночную сорочку, она долго, сидя в темноте, расчесывала слипшиеся от лака волосы, потом закрыла окно и с наслаждением вытянулась на постели. Как же она устала!

Таня еще не успела уснуть, как в оконное стекло что-то заскреблось. Она подумала, что ей показалось, но звук повторился. В одной ночной сорочке, как привидение, она подошла к окну, но ничего не увидела. За окном была тьма кромешная. Ночь стояла темная, беззвездная и безлунная. Такие ночи бывают накануне дождливого дня. Приглядевшись, она с трудом увидела силуэт и распахнула окно, уже догадавшись, кто это.

Федька быстро влез через окно, беззвучно прикрыл створки и повернулся к ней. Так они стояли и молчали в полумраке, а потом качнулись навстречу друг другу. Он прерывисто дышал, сдерживая дрожь, но был нежен. Поцелуи его были крепкими, но не жесткими, объятия — бережными. Женитьба пошла ему на пользу, цинично отметила Таня. Наверное, жена ему объяснила, что нельзя на женщину накидываться, как голодный волк. Не говоря друг другу ни слова, они опустились на постель. Он ласкал ее, но не торопился. Положил ладонь ей на живот. Таня удержала его руку.

— Нет, — шепнула она, — мне проблемы не нужны. Потерпи, женой утешишься.

Ему это не понравилось. Он замер, и несколько минут они лежали без движения. Наконец Таня улыбнулась и, чуть привстав, склонилась над ним, ища его губы. Он не мог противостоять ей. Это было волшебно. Никогда еще ласки не доставляли ей такого блаженства. Он спустил с плеч ночную сорочку и осыпал ее грудь поцелуями. Таня не знала, что это так приятно. Она наслаждалась каждым мгновением и не могла больше противиться…

Федя приходил к ней каждую ночь, пока она была в поселке. Это было сумасшествие, но она ничего не могла с собой поделать.

— Ты меня приворожила, — говорил он, — ты колдунья.

— Ага. «За одни глаза меня б сожгли на площади», — перефразировав слова популярной песенки, пропела она.

— Точно. Если я знаю, что ты рядом, ничего не могу с собой поделать. Иду за тобой, как бычок на веревочке.

Таня поморщилась от его деревенского сравнения.

— Как жизнь женатого человека? — поддела она его.

— Нормально, — буркнул он, понимая, что над ним потешаются.

— Сын на кого похож?

— Вроде на меня.

— А Лена жена хорошая?

— Ты — моя жена, — помолчав, ответил он.

Эти слова волновали Таньку и днем, когда она не видела его.

За три дня до ее отъезда снова пришла Ленка. Она сильно похудела после родов и казалась совсем девочкой. Таня как раз убиралась в кухне — мыла пол. Ленка остановилась в дверях, не решаясь пройти дальше. Таня разогнулась, увидев ее, бросила тряпку в ведро и, вытерев руки передником, села к столу.

— Привет. Ты к маме? Ее нет…

— Я к тебе.

Ленка не кричала, как обычно, и на Таню не смотрела. Видно было, что она готовилась к этой встрече, а теперь не знала, как начать. Таня молчала. И Ленка молчала. Наконец гостья подняла на нее глаза, и Таня отметила про себя, что они с ней похожи. Только у Лены волосы были каштановые и отдавали медью, и глаза тоже зеленые, но не яркие, а с мягким ореховым оттенком.