Ключевой момент - Лидия Лукьяненко (2008)

Когда Гале исполнилось тридцать, она явно занервничала. Молодость уходит, лучшие годы позади, а жизнь словно застыла на месте. То есть все вокруг очень даже менялось, причем прямо на глазах, а ее личная жизнь как будто замерзла. Да и сама Галя была как законсервированная — ничуть не менялась. Встречая своих одноклассников, удивлялась: та превратилась в толстую тетку, другая в очках, третья уже с проседью. Мальчишки стали мужиками, с залысинами, животами, мешками под глазами. А она оставалась прежней: рост — сто семьдесят, вес — шестьдесят, ни седины, ни морщинок не прибавилось.

— Конечно, — шептались на встрече выпускников бывшие одноклассницы, — она одна, ни детей, ни мужа, ни забот. Для себя живет. Себя холит.

Не сказать, чтобы Галя себя очень холила, но следить следила, однако с замужеством все не складывалось. Родители переживали: и красивая, и умная, и хозяйственная, а поди ж ты! Куда только эти парни смотрят? Сокрушаясь, они делились с ней своими наблюдениями. Вон соседский Борька женился на такой, что не приведи Господи: страшная, как Баба Яга, ленивая, спит до обеда, готовить не умеет, со свекровью грызется. А муж ее любит! Где справедливость?

Своими причитаниями родители настолько расстраивали Галю, что иной раз и ехать к ним не хотелось. «Как же ты будешь одна, когда нас не станет?» Или: «Мы уже внучков хотим понянчить!» От всех этих разговоров так тошно на душе становилось, что хоть бери и на первого встречного кидайся. А Галя не хотела на первого встречного. У ее близких подруг были хорошие мужья, и она мечтала о таком же. Но если тебе тридцать, то и муж должен быть соответствующего возраста! А все знакомые и подходящие ей мужчины были женаты, ну, может, кроме прапорщика Миши. Но он был ни рыба ни мясо. А ей хотелось заводного, веселого, симпатичного, чтобы мог встряхнуть ее, подбить на всякие интересные дела, как, например, Нина. Вот с Ниной ей было интересно. Иногда они знакомились с ребятами, и у Нины потом бывали продолжительные отношения, а у Гали опять не складывалось.

Она устала расстраиваться и переживать по этому поводу. Значит, такая у нее судьба. Надо жить и радоваться жизни: здорова — и слава богу! Галя перестала окидывать взглядом, в котором сквозило ожидание, каждого приближающегося к ней мужчину. Жизнь шла своим чередом. Потом ей исполнилось тридцать два. Нина настойчиво звала летом на юг. Да и деньги у нее были. Но стоит ли? Ехать куда-то, устраиваться, волноваться. В деревне летом так хорошо! Своя малина, крыжовник. Можно весь день лежать в саду и мечтать.

Но одно происшествие все же заставило ее встряхнуться и по-другому посмотреть на свою жизнь.

Она поехала на медосмотр в поликлинику, обслуживающую работников детских учреждений. Такой медосмотр они проходили каждые три месяца. Отметку за рентген и анализ крови еще можно было купить, а гинеколога и дерматолога приходилось каждый раз проходить. Галя давно привыкла к этим осмотрам, тем более что они не доставляли ей излишних неудобств, так, легкий стыд. У гинеколога ей, как всегда, пришлось взобраться на кресло и ответить на пару вопросов:

— Нет. Нет.

Потом она оделась и подождала, пока врач поставит отметку в ее санитарной книжке. Выйдя из кабинета, Галя неплотно прикрыла дверь. В коридоре никого не было. Галя уже хотела уйти, но разговор, доносившийся из кабинета, заставил ее замереть на месте. Говорили о ней.

— Господи, что происходит? — вздохнула немолодая докторша. — Бедная девочка. Еще одна Варвара Петровна!

— Это та пятидесятилетняя девственница? — Ассистирующая ей медсестра-акушерка весело рассмеялась. — Я как своей сестре о ней рассказала, она чуть со стула от хохота не упала.

— И эта такая же будет. В тридцать два года — девственница!

— Вроде не уродина. Чего себя бережет?