Водка + мартини - Пол Райзин (2007)

Она, конечно, права. Теперь и мне приходит в голову, что трава на картине слишком яркая. Но, возможно, у Писсарро тогда оставался единственный тюбик зеленой краски. Если он писал свою картину в воскресенье — а люди, идущие группами, действительно выглядят как-то по-воскресному, — то не исключено, что он собирался заскочить в магазин, где торгуют красками, в понедельник, чтоб купить там тюбик зеленой потемнее, а потом позабыл. Что там говорил один знаменитый художник? Что, когда собираются критики, они говорят о цветовых соотношениях пятен. А когда собираются художники, они говорят об искусстве.

После полной неопределенности прошлой ночи сегодня, кажется, все складывается гораздо лучше. В Метрополитен мы провели всего каких-нибудь пару часов, но подлинные сокровища, собранные здесь, действительно захватывают дух. Как и сама Америка, музей, казалось, говорит посетителям: у нас есть возможность иметь все. А какое это удовольствие — проходить мимо прекрасных картин («Давай не будем смотреть Дега, — говорит она, — надоели эти скучнющие балерины») в компании той, чьи черты захватили бы внимание любого художника в любое время года. А теперь, после столь теплого света масляных красок, в этом парке даже городской гул звучит как-то приглушенно, словно соседи пожаловались на шум, а на ее лице и прическе отражается сияние солнечного дня. Огромные глаза жадно все это впитывают — по-осеннему золотистую листву деревьев, стену небоскребов, взметнувшуюся к небу позади них.

Импрессионизм, постимпрессионизм, всякие другие измы… что все это по сравнению с реальной жизнью? Яркой, сияющей и всегда готовой проглотить тебя со всеми потрохами.

— Ты как, не прочь чего-нибудь перекусить? — спрашиваю я. — Мы сейчас как раз недалеко от того самого места, где подают копченого лосося с рогаликами. Если ты, конечно, ничего не имеешь против такой еды.

7

Расхваливая Барни Гринграсса, Хьюго оказался прав. И что может быть прекраснее этого зрелища: зубки Ясмин неторопливо погружаются сначала в помидор, потом в сырую луковицу — именно в этом порядке, и не иначе, — далее в копченого лосося, затем в сливочный сыр и, наконец, в подрумяненный рогалик. Мы сидим в одном из тех старинных семейных заведений, которые занимаются приготовлением копченой рыбы с 1929 года. Цитата из Гручо Маркса на обложке рекламной брошюрки возвещает: «Барни Гринграсс не правил царствами, не писал великих симфоний, зато он посвятил жизнь монументальному искусству работы с осетрами».

Потом мы медленно идем по Бродвею, поворачиваем налево, обратно в парк, оказываемся перед зданием гостиницы «Дакота», где жил и возле которой погиб Джон Леннон, и с благоговением таращим на нее глаза. Я представлял ее себе совсем другой, выполненной в стиле классического модерна; оказалось, это огромное здание в европейском стиле, отягощенное архитектурными излишествами. Мы останавливаемся закурить, и мимо нас проносятся двое юнцов.

— «Меты» — полное дерьмо, — говорит один.

Ответ его приятеля звучит как стихи:

— «Меты» — вовсе не дерьмо. «Меты» точно победят, «Меты» задницу всем «Янки» надерут.

Хочется верить, что они говорят про бейсбол.