— Давай убежим вместе, — предложила Джози.

На какое-то мгновение эта дикая идея показалась Эллен заманчивой. Но здравый смысл все же восторжествовал.

— Ничего не выйдет. Ты еще недостаточно взрослая, чтобы бросить школу. И смотри, отцу с матерью ни слова об этом, договорились?

— Конечно, — пообещала Джози. — Но прежде чем мы вернемся домой, я должна рассказать тебе еще кое-что.

— Кое-что? Надеюсь, ты не сделала ничего подобного?

Джози рассмеялась.

— Нет-нет, хотя искушение было большое. Дэйв такой милый! Я просто хочу сказать, что дома мне придется изображать из себя настоящую зануду и великомученицу. Это единственный способ убедить мать отправить меня обратно к дяде Брайану. Мне придется быть грубой с тобой, а это непременно расстроит папу. Однако когда мы останемся наедине, я буду вести себя, как всегда. Но только не в доме!

Эллен равнодушно пожала плечами. Она так испугалась, так сильно пала духом, что ничто на свете не могло расстроить ее еще больше.

— Хорошо. Ну а если я и в самом деле беременна, то плохие отношения между нами могут послужить уважительной причиной для моего отъезда.

— Ты не должна делать этого! — глаза Джози тревожно расширились. — Я этого просто не переживу.

— Но ведь придется, разве нет? — сказала Эллен, и глаза ее наполнились слезами. — Папа будет в ярости от такой новости. И даже если он остынет и согласится поддержать меня, то можешь себе представить, как отнесется к этому мать?

Джози отвернулась, улыбка исчезла с ее лица. Когда вчера они собирали вещи, чтобы ехать домой, мать предъявила ей ультиматум. Она должна всеми правдами и неправдами подтолкнуть Эллен к решению покинуть ферму, если же Джози не сделает этого, то не видать ей Хельстона как своих ушей. Вайолет вбила себе в голову, что если Альберт лишится поддержки Эллен, то ей будет проще простого убедить его продать землю.

Когда перед Джози было поставлено это условие, она так погрузилась в мысли о побеге Эллен, что и на секунду не задумалась над тем, как жестоко поступает мать по отношению к сестре. Но то, о чем она только что узнала, было способно разрушить все ее планы. Если Эллен беременна, то она скорее откроет правду, чем сбежит. Уж такая она и другой не станет. Отец будет вне себя, но в конце концов примет сторону Эллен. А когда родится ребенок, у матери не останется ни единого шанса убедить отца продать ферму. И что тогда прикажете делать ей?

— Не думаю, что ты и вправду беременна, — с надеждой сказала Джози. — Не стоит перегибать палку. А пока нам придется притвориться, что мы с тобой поссорились насмерть. Зато потом в любом случае мы сумеем помочь друг другу.

К середине октября месячные так и не начались, поэтому Эллен пришлось признать, что ее худшие опасения начинают оправдываться. Она гнала от себя эту мысль, но в глубине души знала, что это правда. Груди ее стали мягче, иногда по утрам, когда до нее доносился запах жареного бекона, ее подташнивало, а полистав кое-какие книги в библиотеке, она окончательно убедилась, что налицо все симптомы беременности.

Днем Эллен удавалось не думать об этом. Учеба в девятом классе давалась ей легко, расписание было не таким напряженным, как в других классах. Ей нравились школа и учителя. Но стоило вернуться домой, как ее вновь охватывала тревога, потому что атмосфера там была удушающей.

Вайолет, как и прежде, не упускала случая унизить ее или обвинить в несуществующих грехах. Поэтому Эллен старалась как можно чаще удирать из дома под предлогом помощи отцу на ферме, но это далеко не всегда удавалось, потому что в школе много задавали на дом. А Джози только ухудшала положение, твердо придерживаясь своего плана не заговаривать со старшей сестрой, когда они не были одни.