Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс (2004)

— Ох, Бет, — тяжелый вздох Стивена вернул ее к реальности, и она увидела, как по щекам у него текут слезы. — Мне казалось, что я смогу найти слова утешения для любого, но сейчас не могу сказать ничего, кроме того, что мне очень жаль.

Она была поражена тем, что оказалась в состоянии так ярко и подробно описать то кошмарное происшествие, но одновременно испытывала и огромное облегчение оттого, что наконец рассказала об этом. В течение многих недель после того вечера она изо всех сил старалась стереть случившееся из памяти, и с ней осталось только щемящее чувство всепоглощающего стыда. Но сейчас, вновь мысленно пережив этот кошмар, она чувствовала не стыд, а только сожаление оттого, что вся ее жизнь оказалась испорчена тем, что произошло тогда.

— Что здесь можно сказать? — вздохнула она. — Теперь я знаю, что только очень немногие мужчины способны на такое, но очень долгое время я боялась и ненавидела всех мужчин подряд.

— А что было потом, ты заявила в полицию? — спросил Стивен. Он был потрясен до глубины души и устыдился своей принадлежности к сильному полу. Он надеялся, что, уговорив ее довериться ему, сможет исцелить Бет, но теперь он не видел, как можно заставить ее когда-нибудь забыть о таком жутком происшествии.

Бет ответила не сразу. Даже сейчас, когда ей было уже сорок четыре года и она обладала солидным жизненным опытом, при воспоминании о той ночи, когда она пыталась подняться на ноги, а по ногам ее текла эта отвратительная жижа, ее снова била крупная дрожь.

Они надругались над ее молодостью и невинностью, украли у нее то, чего она никогда не сможет вернуть. К тому времени благодаря своему отцу она слегка недолюбливала мужчин, но все равно, подобно любой молодой девушке, с трепетом ожидала своего первого романа. Она вздыхала украдкой над романтическими песнями и стихами, задумывалась о значении непонятного томления в своем теле, понять которое пока была не в силах. И вдруг после этого гнусного нападения все стало уродливым и отвратительным — они отняли у нее все.

Высвободившись из объятий Стивена, Бет встала и подошла к окну, раздвинув занавески, чтобы выглянуть наружу. Открывшийся ее глазам вид напоминал черный бархат в витрине ювелирного магазина, украшенный искорками миллионов бриллиантов. Но в этом городе, уже спавшем сейчас глубоким сном, существовали другие женщины, которые, как она знала по собственному опыту, когда-то подверглись насилию или даже подвергались ему прямо сейчас, пока она стояла у окна.

Стивен подошел и встал рядом, и плечи их соприкоснулись.

— Я с трудом выбралась на улицу. Я плакала и не могла остановиться, — продолжала Бет, зная, что должна закончить свой рассказ, при том что последующее оказалось едва ли не страшнее самого изнасилования. — И почти сразу наткнулась на нескольких женщин, которые вышли подышать воздухом. Они заметили, в каком состоянии я находилась, и отвели меня в полицейский участок.

— И как это выглядело? — спросил Стивен. Он хотел знать все, но видел, как она дрожит, и боялся напирать слишком уж сильно.

— Потрясающее участие, сочувствие и тактичность, — с издевкой ответила она, искоса взглянув на него. — Слава Богу, что теперь с жертвами изнасилования обращаются не так, как раньше. В полицейском участке мне задали массу вопросов, иногда настолько личных, что у меня появилось чувство, будто меня насилуют снова. Потом они оставили меня одну в комнате для допросов, пока связывались с моими родителями. Видишь ли, у нас не было в доме телефона.

Бет по-прежнему могла легко восстановить в памяти ту комнату для допросов. С той поры ей довелось побывать в сотнях, если не в тысячах подобных комнат, но вот именно эту, попади она в нее вновь, она узнала бы с закрытыми глазами.