Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс (2004)

— После рождения Софи. Когда появилась Полли, с Анной все было в порядке, мы по-прежнему часто ходили в гости, и к нам частенько заглядывали друзья. Но когда два года спустя на свет появилась Софи, она на какое-то время впала в постнатальную депрессию. Когда Анна наконец оправилась, то, похоже, материнство стало раздражать ее. Она без конца твердила, что хочет вернуться к своей работе — до появления детей она работала художником-графиком, — но на самом деле так и не предприняла ни единой попытки найти себе занятие.

Бет понимающе кивнула.

— С чего началось пьянство?

— Поначалу, пока девочки были еще совсем маленькими, это было чем-то вроде развлечения. Я старался облегчить ей жизнь, нанимал няню, чтобы Анна могла по-прежнему встречаться со своими старыми подругами. И она не раз возвращалась мертвецки пьяной. Потом она стала приглашать подруг в гости днем, что всегда сопровождалось бутылкой-другой вина. И очень скоро, возвращаясь домой, я стал заставать у нас жуткий беспорядок, а Анна пребывала в почти полной прострации. С тех пор болезнь прогрессирует, и теперь она очень редко бывает трезвой.

— Бедняжка, — пожалела его Бет, вспоминая, какими славными оказались его девочки, и понимая теперь, почему он не хотел, чтобы она зашла к нему домой в тот вечер. — Ты никогда не пробовал поговорить с ней серьезно?

— Пытаюсь регулярно, — голос Стивена дрогнул. — Но я знаю, что если буду очень настойчив, она воспользуется этим как предлогом, чтобы оставить меня.

— Разве это будет так уж плохо? — негромко поинтересовалась она. Ей было очень жаль его.

— Мне невыносима мысль о том, что девочки лишатся матери. Может, она не лучшая мать в мире, но другой у них нет.

— Мне кажется, что без нее им будет лучше, — возразила Бет. — Я знаю, потому что у меня был такой же отец.

Бет еще никогда и никому не рассказывала о своем детстве, и сейчас она решилась заговорить об этом со Стивеном только потому, что Полли и Софи оказались в аналогичном положении. Она объяснила, какой заброшенной и одинокой ощущала себя ребенком из-за безрассудного поведения отца и как ее мать не могла решиться расстаться с ним по тем же самым причинам, о которых только что упомянул Стивен.

— Он не был пьяницей, — сказала она. — Но он был бездельником, никчемным человечишкой и вообще злобствующим неудачником. Я подозреваю, что проблема заключалась в том, что он вполне понимал свое ничтожество, ведь его отец, дед и прадед были настоящими и удачливыми мужчинами, бизнесменами. Кроме того, по-моему, его совершенно избаловали в детстве. Анна имеет полное право упиваться до смерти, если считает, что это чертовски весело, а трезвые люди невыносимо скучны, — с нажимом продолжала Бет. — Но у нее нет никакого права тащить за собой тебя с детьми. Самая большая беда людей, подобных твоей Анне и моему отцу, в их непомерном себялюбии. Потворствуя им, позволяя им делать то, что заблагорассудится, мы тешим это себялюбие, отчего они начинают чувствовать себя непогрешимыми.

— Она совсем не эгоистка, — возразил Стивен. — Она просто ничего не может с этим поделать.

— Чушь собачья, — с жаром заявила Бет. — С ее стороны это всего лишь трусливое бегство, уход от действительности и нежелание посмотреть правде в глаза. «Бедная я, несчастная, я не могу удержаться, чтобы не приложиться к бутылке, а затем я отрубаюсь и забываю накормить детей!» Если ты в это поверишь, Стивен, она никогда не протрезвеет! Если бы моя мать ушла из дому с нами, когда мы были еще маленькими, материально нам было бы ничуть не хуже, чем раньше. И нам не пришлось бы стать свидетелями убожества и уродства. У нас был бы дом, в котором царили мир и покой.

На мгновение она умолкла, пытаясь решить, стоит ли продолжать. Но потом сочла, что стоит.