Единственный и неповторимый - Адриенна Бэссо (2018)

Младенец издал очередной голодный вопль, и женщины поспешно удалились, а Джоан проследовала за Кэтрин через большой зал и вверх по винтовой лестнице. Она была рада, что ее сопровождает именно сестра Малколма. Уравновешенность, которая чувствовалась в этой молодой девушке, делала ее более желанной компанией, чем других членов семьи.

Она была похожа на Малколма и Джеймса, и никто бы не усомнился в их родстве. Вздернутый носик придавал ее лицу задорное выражение, тонким чертам можно было позавидовать, а роскошные каштановые волосы переливались янтарными бликами.

Ее большие миндалевидные глаза, такие же голубые как у Малколма, были прелестны, но истинную красоту этой девушке придавал светившийся в них ум.

Лестница привела их к небольшому коридору, и Кэтрин пошла вперед к единственной двери, видневшейся в конце него.

Войдя в комнату, Джоан первым делом увидела большую кровать, придвинутую к дальней стене. Она была покрыта красным бархатным покрывалом, на котором было разбросано намного больше подушек, чем необходимо для сна. Напротив кровати было четыре арочных окна, из которых открывался великолепный вид на зеленую равнину и сказочные горы на горизонте. Пол устилали толстые ковры. У окна стоял небольшой стол и два стула. Здесь же располагалось несколько сундуков, в которых, вероятно, была сложена одежда Малколма. В целом комната была богатой, хорошо обставленной и казалась уютной.

«Вот он какой, мой новый дом», – подумала Джоан и с удивлением почувствовала, что к глазам подступили слезы. Она редко позволяла себе поддаваться подобным эмоциям.

– К сожалению, чтобы принять настоящую ванну, нет времени, но я скажу служанкам, чтобы принесли сюда горячей воды, и ты сможешь смыть дорожную пыль, – произнесла Кэтрин. – Дай им знать, если тебе понадобится что-то еще.

– Спасибо, Кэтрин. Ты очень добра.

Голубые глаза Кэтрин заблестели, и она улыбнулась, став еще красивее. Когда Кэтрин вышла, Джоан подумала, что у нее, должно быть, много поклонников. Странно, что девушка до сих пор не замужем.

Джоан как раз осматривала комнату, когда скрипнула дверь.

– Хорошая комната, – одобрительно сказала Гертруда, стоя в дверном проеме. – Думаю, она даже больше, чем комната лэрда в замке Армстронг.

– Где Каллум?

– Сэр Малколм повел его и свою дочь на конюшню взглянуть на новорожденных котят. А потом няня Лилиас позаботится об обоих детях. – Гертруда нахмурилась. – Лилиас… резвая девочка.

– Это точно. Настоящая заноза. Упрямая, настырная и даже слишком проницательная.

Гертруда кивнула, соглашаясь с хозяйкой.

Как и было обещано, вскоре принесли горячую воду, стопку чистых полотенец и кусочек мыла, пахнущий лимоном и лавандой. С помощью Гертруды Джоан избавилась от пропылившихся дорожных одежд и с наслаждением смыла с себя пот и грязь. Почувствовав себя чистой и свежей, она с сомнением уставилась на платье, которое Гертруда разложила на кровати.

– Почему ты задумалась? – спросила Гертруда. – Это же твое лучшее платье. Да и красный цвет тебе идет.

Джоан провела пальцем по золотой вышивке на рукаве.

– Ты же видела, как отреагировала леди Эйлин на весть о женитьбе сына. Боюсь, если я появлюсь за столом в своих лучших одеждах, она сочтет, что новая жена его сына – испорченная, тщеславная и напыщенная аристократка.

Гертруда фыркнула.

– Ты женщина благородного происхождения, и все должны об этом знать. Лучше перестань волноваться по пустякам и позволь мне одеть тебя как следует.

Джоан ласково улыбнулась старой служанке.

– Ты всегда на моей стороне, Гертруда.

Быстро и ловко – сказались годы практики – Гертруда помогла ей одеться. Покрыв голову Джоан вуалью и закрепив ее золотым ободом, украшенным драгоценными камнями, она передала хозяйке зеркальце.

– Вы неотразимы, миледи, – объявила она.