Жена между нами - Сара Пекканен, Грир Хендрикс (2018)

Когда они нашли сайт этого фотографа, Ричард оценил журналистский стиль его снимков: «Все обычно делают застывшие постановочные фотографии. А ему удается поймать эмоции».

Она несколько недель копила деньги, потому что хотела, чтобы фотографии стали ее свадебным подарком ему.

– Послушайте, – она говорила оживленно, как всегда, когда была готова разрыдаться. Наверное, отель подыскал бы им какого-нибудь фотографа, но это было бы уже не то. – Я не хочу показаться придирчивым клиентом, но это, очевидно, ваша ошибка.

– Я прямо сейчас смотрю на сообщение. Но подождите минуту, давайте я кое-что проверю. Во сколько, говорите, начинается церемония?

– В четыре. Но мы хотели сделать несколько фотографий и до нее.

– Хм, у меня еще есть заказ на съемку в три. Но я что-нибудь придумаю. Это всего лишь помолвка, так что я уверен, они не против будут передвинуть все на час-два.

– Спасибо, – выдохнула Нелли.

– Да ладно вам, я все понимаю. Это же свадьба, все должно быть идеально.

Когда она положила трубку, ее руки дрожали. Ассистентка, наверное, ошиблась, а фотограф не хочет ее выдавать, решила она. Она, видимо, перепутала их с какой-то другой парой. Но если бы не его письмо, со свадьбы у них остались бы только размытые фотографии с маминой «мыльницы».

Фотограф правильно сказал, подумала она. Все должно быть идеально.

Все и будет идеально. Но только… Она подошла к комоду и достала из верхнего ящика маленький атласный мешочек, в котором лежал синий носовой платок с монограммой. Платок принадлежал ее отцу, и, поскольку он уже не сможет отвести ее к алтарю, Нелли решила повязать этот кусочек ткани на свой букет. Она хотела чувствовать, что отец рядом, пока она совершает этот символический путь.

Ее отец был мужественным человеком. Он не заплакал, даже когда ему сообщили диагноз – рак толстой кишки. Но когда Нелли закончила среднюю школу, она увидела, что глаза его заволокло влагой. «Я просто представил себе, сколько всего пропущу», – сказал он. Он поцеловал ее в лоб, и влага испарилась из его глаз, как утренний туман на солнце. Шесть месяцев спустя его тоже не стало.

Нелли разгладила мягкую ткань платка, пропустив ее сквозь пальцы. Она бы хотела, чтобы отец познакомился с Ричардом. Он бы одобрил ее выбор, это точно. «Молодец, – сказал бы он. – Ты молодец».

Она приложила платок к щеке и убрала его обратно в мешочек.

Потом посмотрела на кухонные часы. Химчистка откроется в восемь; выпускной начнется в девять. Если выйти прямо сейчас, можно успеть забрать платье, переодеться и приехать в детский сад подготовиться.

* * *

Нелли оперлась о барную стойку в ожидании, пока Крис закончит делать «грязный мартини» для столика № 31, за которым компания юристов отмечала день рождения. Она теребила на руке новый браслет из толстых ярких бусин, неуклюже закрепленных большим узлом. Браслет подарил ей Джона в честь окончания года.

Она уже в третий раз приносила за стол напитки, и время близилось к шести – а в шесть она собиралась уйти. Нелли не сказала Ричарду, что подменяет Джози, и не могла опаздывать на встречу с Морин.

Сначала в ресторане было мало посетителей. Она поболтала с седовласой парой из Огайо, посоветовала им отличное место, где продают бейглы, и новую выставку в Мет. Они показали ей фотографии пятерых своих внуков, упомянув, что младший никак не может научиться читать, и Нелли набросала им список книг, которые могут помочь.

– Вы – чудо, – сказала дама, засовывая листок бумаги в сумку.

Нелли заметила золотой ободок на ее безымянном пальце и подумала о том, каково будет десятилетия спустя носить с собой фотографии своих собственных внуков, чтобы показывать новым знакомым. К тому времени обручальное кольцо уже точно станет частью ее самой, едва ли не врастет в кожу, а не будет ощущаться как что-то тяжелое и чужеродное у нее на пальце.