Жена между нами - Сара Пекканен, Грир Хендрикс (2018)

– Ну да. Еще курильщицей «Вирджиния Слимс» и смотрельщицей телесериалов, – это могло бы быть шуткой, но тон его был совсем не веселый. – Моя мать не получила высшего образования. С домашними заданиями мне всегда помогала Морин. Она подстегивала меня; всегда говорила мне, что я достаточно умен, чтобы добиться всего, чего захочу. Я всем ей обязан.

– Но ведь родители любили тебя, – Нелли вспомнила фотографии на стенах квартиры.

Она знала, что родители умерли, когда Ричарду было пятнадцать, и он переехал к Морин, но она и не представляла себе, насколько значительную роль старшая сестра сыграла в его жизни.

– Да, конечно, – сказал он. Нелли собиралась спросить что-то еще о его родителях, но голос Ричарда прервал ее. – Я страшно устал. Давай оставим этот разговор, ладно?

Нелли положила голову ему на грудь.

– Спасибо, что рассказал мне об этом.

Знание о том, что ему приходилось нелегко, что он тоже был официантом и не всегда был уверен в своих силах, пробудило в ней нежность.

Он лежал так тихо, что она уже решила, будто он спит, но внезапно он навалился на нее сверху и начал целовать, просовывая язык между губ и раздвигая ей коленом ноги.

Она была не готова и задержала дыхание, когда он вошел в нее, но не стала его останавливать. Он прижимался лицом к ее шее, упираясь руками в матрас по обе стороны ее головы. Он быстро закончил и остался лежать на ней, тяжело дыша.

– Я тебя люблю, – сказала Нелли мягко.

Она не поняла, услышал ли он ее, но тут он поднял голову и осторожно поцеловал ее в губы.

– Знаешь, о чем я подумал, когда впервые увидел тебя, моя Нелли? – он провел рукой по ее волосам.

Она покачала головой.

– Ты сидела там, в аэропорту, и улыбалась маленькому мальчику; ты была как ангел. И я подумал, что ты можешь спасти меня.

– Спасти тебя? – эхом отозвалась она.

Его голос опустился до шепота.

– От меня самого.

Глава 16

Однажды, много лет назад, когда я только переехала в Нью-Йорк, я шла на работу, глядя по сторонам: небоскребы, обрывки разговоров на разных языках, желтые такси, лавирующие по улицам, крики торговцев, предлагающих все на свете – от кренделей до поддельных сумок «Гуччи». Затем поток пешеходов внезапно прервался. Я увидела полицейских, протискивающихся через толпу, смятое серое одеяло, оставленное кем-то на тротуаре. У обочины стояла, не заглушая мотора, «скорая».

– Кто-то прыгнул, – сказали в толпе. – Наверное, только что.

Я поняла, что серое одеяло было наброшено на изуродованное тело.

Минуту я стояла в толпе. Казалось неуважением просто пересечь улицу и пройти мимо, хотя полиция именно к этому и призывала. Потом я увидела у обочины туфлю. Благоразумная синяя «лодочка» на низком каблуке лежала на боку, демонстрируя слегка потертую подошву. Такие туфли женщина надевает, если на работе от нее требуют профессионального внешнего вида, но в то же время ей приходится много времени проводить на ногах. Операционистка в банке или, может быть, администратор в гостинице. Полицейский наклонился, чтобы положить туфлю в пластиковый пакет.

Я не могла выкинуть из головы эту туфлю или, скорее, женщину, которой она принадлежала. Она, наверное, тем утром встала, оделась и сделала шаг из окна в пустоту.

Я попробовала поискать информацию в газетах на следующий день, но происшествие упоминалось лишь мельком. Я так и не узнала, что побудило ее к этому отчаянному шагу – планировала ли она его заранее или внутри нее внезапно что-то оборвалось.

Я думаю, что спустя все эти годы мне удалось ответить на этот вопрос: и то и другое. Потому что внутри меня что-то раскололось, но одновременно я поняла, что шла к этому мгновению уже давно. Телефонные звонки, наблюдение, некоторые другие действия… я ходила кругами вокруг своей замены, становясь все ближе, оценивая ее. Готовясь.