Возвращение Дестри - Брэнд Макс (1998)

– Большое спасибо! – хихикнула она. – Похоже, тебе не терпится спихнуть меня замуж за кого-нибудь из этих ослов! Ну и славный же выйдет союз, если любви в нем – кот наплакал! К тому же я вообще пока что не собираюсь замуж, если хочешь знать!

– Если не собираешься в ближайшее время выбрать себе мужа по сердцу, то могла бы по крайней мере подучить грамматику! – отрезал он. – Да если кто услышит, как ты говоришь, нипочем не поверит, что ты когда-то ходила в школу!

– Не переживай, – отмахнулась дочь. – Раз в неделю и я говорю правильно. А все остальное время болтаю, как вздумается. Если ты насчет моего выговора, так что мне до него? Скажи на милость, какое дело наречию, если им попользуются как прилагательным? Слову-то от этого ни жарко, ни холодно, да и мне, кстати, тоже. К тому же и ниггеры так меня лучше понимают. Словом, все счастливы, а это самое главное!

– А я вот подметил, что молодой Честер Бент порой морщится, когда слышит кое-какие твои словечки, – заявил Дэнджерфилд.

– «Молодой Честер Бент»! – фыркнула она насмешливо. – Да он проглотит, если я заговорю на ломаном индейском, как команчи, только бы за мной стояли денежки Дэнджерфилдов!

– Вот так всегда! – ухмыльнулся старик. – Вечно ты подозреваешь какие-то низкие мотивы там, где другие видят только высокие стремления! Говорю тебе, с парнем все в порядке!

– Да неужто? – огрызнулась она. – А кстати, кто это там пробирается через наше поле?

– Мне нет дела до того, кто это! – отмахнулся старик. – Послушай меня, девочка, Честер Бент – один из лучших.

– Такое впечатление, будто он гонится за кем-то, – не слушая его, продолжала Шарлотта, – или сам пытается удрать.

Дэнджерфилд наклонился вперед, чтобы разглядеть хоть что-то сквозь узкий просвет между деревьями, которые высоким забором окружали их фермерский домик. Он увидел всадника, безжалостно нахлестывающего измученную лошадь, а та лишь мотала головой, от усталости одинаково равнодушная и к уговорам, и к шпорам.

– Смотри, он оглядывается назад! – воскликнула девушка. – Похоже, здорово чего-то боится. Гляди, отец, мчится сюда, как гофер[2], который готов спрятаться в любую нору, когда над ним кружит ястреб!

– Кто бы это мог быть? – удивился Дэнджерфилд.

– Какой-то городской, – отозвалась она, – не могу себе представить, чтобы кто-то из наших ковбоев болтался в седле, словно куль с мукой!

– Да ты только вспомни Гаррисона Дестри! – пробормотал отец.

Всадник на мгновение скрылся за деревьями. Через пару минут в дверях появилась насмерть перепуганная негритянка.

– Полковник Дэнджерфилд, тут какой-то молодой джентльмен говорит, что ему срочно нужно вас видеть!

Вначале Дэнджерфилда называли полковником только домашние. Потом, когда он стал достаточно богат для того, чтобы самому ссужать деньги вместо того, чтобы брать их в долг, звание превратилось в нечто вроде титула. А теперь уже вся округа именовала его только «полковником Дэнджерфилдом».

Полковник открыл было рот, чтобы, как подобает гостеприимному хозяину, приказать звать гостя к столу, но тот уже сам возник в дверях, робко выглядывая из-за пухлого плеча кухарки. Первое, что бросилось хозяевам в глаза, – была пыль. Она толстым слоем покрывала приехавшего с головы до ног и лежала на плечах, будто свежевыпавший снег. Парень сдернул с головы шляпу, открыв торчащие космы нечесаных волос, похожие на воронье гнездо. Шагнув вперед, он остановился, слегка покачиваясь на подгибающихся от усталости ногах. Лицо его было обветрено, глаза глубоко запали. Но даже под слоем пыли можно было заметить правильные черты лица, а кое-кто считал его самым красивым парнем в округе. Это был Джерри Венделл.

Войдя в комнату, он как подкошенный рухнул в кресло.