Не ссорьтесь, девочки! - Ануш Варданян (2005)

Автомобиль подъезжает к придорожной забегаловке. Администратор «Фюзеляжа» останавливается неподалеку.

— Ну что, девушки, перекусим на полпути?

Слава богу! Ехать стало утомительно. Юля с готовностью отзывается:

— Перекусим. Почему бы и нет?

— Давно уже пора, совсем артистку голодом заморили, кто же вам денежки заработает? — ворчит Обломова и первая выскакивает из машины. Паша выходит вслед за ней. Он такой огромный, что грубоватая Тереза кажется рядом с ним хрупкой девчушкой, только что косичек нет. Уткнувшись подбородком в переднее кресло, Юлька наблюдает за ними.

Паша осторожно кладет большие крестьянские ладони на плечи Обломовой.

— Только без фокусов, лады?

— О чем ты? — дергает она плечами, сбрасывая с себя руки своего администратора. — Все ништяк.

— Точно?

— Точно!

— Ну смотри. Пресса приедет. Сорвешь еще концерт…

— И что? — с вызовом перебивает Тереза.

— Такого понапишут…

— Все под контролем.

Она скрывается за дверями закусочной. Паша возвращается к машине.

— Вылезай давай, а то вместе с тобой закрою, — говорит он Юльке, демонстративно держа палец на кнопке электронного замка.

Она с готовностью выскакивает из машины.

На переднем сиденье, блистая заклепками и молниями, остается необъятный рюкзак Терезы Обломовой.

Кафешка была с претензией на уют. На красные пластиковые столы набросали салфеток, потерявших свежесть еще в Финскую войну. Не поленились и в родные граненые стаканы насобирали цветов с дорожных обочин. Даже буфетчица, толстая и немолодая, вызывала ощущение неопрятного, но трогательного тепла.

— Туалет у вас есть? — спросила Тереза.

— Там, доча, — показала буфетчица в сторону кухни и подсобных комнат.

Обломова, воровато оглянувшись, двинулась в указанном направлении.

— Тебе чего взять? — громко спросила Юля.

— Лимон и бутер с красной рыбой и с икрой обязательно, — бросила Тереза не обернувшись. — Я сейчас вернусь.

Паша тихо пробурчал:

— Ох, чует мое сердце, не к добру это.

Юлька решила, что если она по каким-то неведомым причинам вызывает раздражение администратора, то имеет право ответить ему той же монетой.

— Что не к добру? — спросила она. — Примета, что ли, какая-то — в туалет на полпути не ходить?

Но Паша не вспылил, не прикрикнул на нее. Он только грустно вздохнул.

— Не язви. Ей пить нельзя перед концертом. Начнет — не остановишь. Ты бы… это… — он помялся, — прогулялась бы туда, а я пока еды возьму.

Он был встревожен и немного растерян. Какая-то застарелая усталость, как пыль, лежала на Паше. И Юлька (она же не какая-нибудь бесчувственная крыса) без лишних слов отправилась по следам звезды Терезы Обломовой.

Долго искать ей не пришлось. В узком коридорчике, присев на корточки, известная артистка прикладывалась к фляжке. В иных обстоятельствах саму Юльку этот факт вряд ли бы насторожил. Она и сама любила выпить. Но были две причины, заставившие Юльку отнестись к делу серьезно: серая пыль Пашиной печали и собственный опыт общения с Обломовой. Ведь пока Юлька делала ей татуировку, Тереза высосала точно такую же фляжку виски. В общем-то, ничего особенного — каких-нибудь двести миллиграммов качественного алкоголя, но Обломова просто отключилась и Юльке не скоро удалось привести ее в чувство.

— Опаньки! Вот мы где! — искренне обрадовалась Юля. — Вот мы что! Тереза, что ты делаешь?

— Заряжаюсь энергией на весь день! — радостно заявила Обломова.

— А ну-ка, дай сюда свое зарядное устройство и пошли чай пить.

— Я виски люблю.

— А Павлик говорит, что тебе чаёк любить надо.

Юля протянула руку, чтобы помочь Терезе подняться, а заодно отобрать у нее фляжку, но та вдруг прытко вскочила и устремилась к запасному выходу.

— Не отдам! — кричала она на бегу, потрясая флягой.