Не ссорьтесь, девочки! - Ануш Варданян (2005)

— Доброе, доброе, — откликается Обломова, подтягиваясь на турнике. Руки свободны от трубки — на голове наушник с микрофоном. — Формальности любишь?

— Нет, определенность, — вздыхает Юля.

— Тогда определенно сейчас утро.

— Тогда определенно недоброе, — Юлька сердится.

— Не знаю, не знаю. У меня к тебе предложение есть. Не хочешь поработать над моим имиджем? Ты говорила: «индивидуальный подход, личность женщины». А я, знаешь ли, уже не знаю, чем публику удивить Вот подстриглась теперь.

— Мне бы, конечно, интересно было, но я тебя совсем не знаю. Слышала пару твоих песен, и все.

— У меня завтра сольник в Выборге, без группы. Вот и послушаешь, как я работаю. Я и моя гитара один на один с любимой публикой.

— Сольник? А поехали!

Соня кричит, пугая кафешную молодежь:

— Не смей соглашаться. Эта пэтэушница ничего путного спеть не может.

Юля тоже вынуждена кричать, чтобы быть услышанной.

— Ее песню запустили в ротацию!

— Чем запустили? — Нонне требуются разъяснения.

Она несколько раз открывает и закрывает рот и трогает подбородок, чтобы понять, не имеет ли это отношение к челюстно-лицевой хирургии.

— Серость. Это когда тебя по радио крутят, и ты попадаешь в топы.

Юлькино объяснение вводит Нонну в еще большее изумление:

— Куда попадаешь?

— Юлька! — не унимается Соня. — Я тебе вместо матери, я должна оградить тебя от этой авантюры. Она тебя опозорит!

Нонна вовсе не думает, что Обломова принесет Юльке больше позора, чем ей — табачная эпопея. Но перед тем как соглашаться, стоит взвесить все «за» и «против».

— Ю, подумай, правда. В Выборг, в ресторан какой-то. Как-то несолидно.

— Слушайте, что вы так накинулись на меня?! Я же не петь с ней собралась дуэтом в этом ресторане. Я просто съезжу с ней на день, посмотрю, какая она в работе. И приведу в божеский вид ее гардероб. А то, знаете, такие девушки часто думают, что основа женского туалета — это черные кожаные штаны.

— А я слышала, что Тереза Обломова прижимиста на деньги и много пьет, — сообщает Нонна.

— От кого?

— От Лосевой.

Юля щурится, как снайпер перед выстрелом.

— Ага, девочки, справки наводили?

— Ты нам не чужая.

— Лосева, можно тебя на секундочку? — манит пальцем Юля, и Лосева выплывает из-за стойки.

— Привет.

— Привет. Ну, что ты этим мымрам наговорила про Обломову?

— Да ничего такого.

— А не такого?

— Директрису свою выгнала.

— Это что, помешает ей одеваться в мои вещи?

— Вряд ли.

— А какого хрена вы меня тут коллективно отговариваете?

— Да мы и не отговариваем, — заверяет Нонна. — Мы просто посвящаем тебя в то, что сами узнали.

— А я против, — говорит непреклонная Соня.

— А баба Яга всегда против.

— Сама ты баба Яга.

— Не ссорьтесь, девочки. Ю, поезжай. В конце концов, мы ее вчера уговаривали в путешествие отправиться, — Нонна восстанавливает справедливость.

— В Выборг? — насмешничает Лосева.

Нонна подхватывает:

— Нет, в Баден-Баден!

— А что, не получилось? — издевается Лосева.

— Баден-Баден временно отложили, — объясняет Соня.

Лосева искренне сожалеет:

— Жалко.

Все смеются. Действительно, лучше было бы, конечно, на белом пароходе к неведомым берегам. Лосева накрывает пухлой ладонью руку Юли:

— Слушай, прости, если влезла не в свое дело. Просто кафешка — на Невском. Слухов — целый подол. Но она девка талантливая. По сравнению с ней Алена Свиридова — женщина-тишина.

Соня презрительно морщится:

— А по сравнению с кем она — женщина-гром? По сравнению с рыбкой в пруду?

Нонна отрицательно мотает головой:

— Не надо о людях плохо.

— Я не плохо, я так как есть.

— Иногда это хуже всего. И потом, Сонь. Ну действительно, что мы на нее так накинулись? Поезжай, развеешься, — кивает она Юле.