Комедия дель арте - Ольга Шумяцкая (2004)

А я осталась в полном недоумении. За тридцать лет нашей дружбы это был первый случай, когда Мурка добровольно отказалась от завтрака. Ах, нет, было дело лет пять назад, когда ребенок Кузя первый раз пошел в первый класс. Мы с Мышкой специально приехали из Москвы, чтобы проводить нашего ангела в школу. Первого сентября все встали очень рано. Лесной Брат решил не ходить на работу. Ребенок Машка решила пропустить занятия в институте. Я испекла праздничные блинчики с клубничным джемом. Мышка еще раз прогладила Кузин костюмчик и белую рубашку. Лесной Брат почистил ботинки и проверил ранец. Ребенок Машка сгоняла к метро за гладиолусами. Ребенок Кузя самостоятельно вымыл шею и уши. Только Мурка спала глубоким мирным сном, с головой укрывшись одеялом.

Ровно в восемь часов мы все стояли в дверях. Мы втиснули Кузю в новый костюмчик, нацепили на него ранец и сунули в руку гладиолусы. Мурка спала глубоким мирным сном.

Мы вошли в спальню и осторожно прошептали:

— Мура! Пора!

Мурка не пошевелилась. Тогда Лесной Брат твердым шагом подошел к кровати и сдернул с нее одеяло. Мурка лежала в джинсах, свитере и кроссовках.

— Мура, почему ты спишь в одежде? — строго спросил Лесной Брат.

— Штбы не опздть в шклу, — пробормотала Мурка, не открывая глаз.

Мы с Мышкой отодвинули Брата от кровати, взяли Мурку под мышки и подняли. Мурка висела между нами, как тряпочка. Мы вынесли ее из спальни, спустили по лестнице и понесли к джипу. Предполагалось, что в школу мы поедем на двух машинах. Впереди — Лесной Брат с ребенком Кузей. Следом — мы на Муркином джипе. Однако в джип Мурка не залезла. Она просто не встала на ноги. Мы запихнули ее на переднее сиденье к Лесному Брату и вчетвером утрамбовались на заднем сиденье.

К школьному двору мы несли ее, делая вид, что три подружки-хохотушки прогуливаются вдоль улицы под руку. Во время торжественной линейки мы закрывали ее своими телами. Но один въедливый молодой папаша все же заметил неладное. Он подошел к нам и склочным голосом спросил, что это такое мы тут принесли, здесь все-таки школа, здесь дети, между прочим. Мы растерялись, но Мышка быстро пришла в себя и с большим достоинством ответила, что это мама одного прелестного малыша, которую для такого торжественного случая буквально на секундочку отпустили из больницы, где она находится под глубоким наркозом, вообще-то местном, но местами общим. И злобный папаша больше к нам не приставал. Когда линейка закончилась и Кузя удалился в школу, мы понесли Мурку домой и уложили обратно в постель, где она и пролежала до семи часов вечера. За это время мы приготовили обед, испекли торт, встретили Кузю, пообедали и сделали с ним уроки. В семь часов Мурка выползла из спальни, съела остатки блинчиков с клубничным джемом и на наш вопрос, не хочет ли она что-нибудь узнать о сегодняшнем дне, кивнула.

— Нет ли супа и котлет? — поинтересовалась Мурка, слизывая с тарелки джем.

Потом, спустя несколько месяцев, мы спросили у Мурки: что это было? Как вообще классифицировать ее поведение? Каким образом она планирует оправдываться перед общественностью?

— Нервная почва, — был ее краткий ответ.

Но мы ей не поверили.

Я решила, что до поры до времени не буду говорить Мышке, куда отправилась Мурка. Вдруг ей не удастся взять мотоцикл напрокат, вдруг обойдется, а Мышка разнервничается, плакать начнет… Но не обошлось. Когда мы допивали кофе, на пороге ресторана появилась Мурка. На голове — мотоциклетный шлем, на глазах — очки, на груди — мобильник, в руках — еще два шлема и две пары очков. Она сунула нам наши очки и шлемы и повела показывать мотоцикл.

Мотоцикл выглядел так, будто только что переболел ветрянкой. Видимо, его сильно били, а потом замазывали ссадины зеленкой. Он был весь пятнистый, а там, где не пятнистый, — ржавый.

— Ты чего, Мура? Что ты взяла? — Меня за просто так голыми руками не возьмешь, но тут даже я оторопела.