Свет в твоем окне - Кира Буренина (2002)

— Я ушла из редакции.

— Как?! — воскликнул он.

Монотонно, словно по принуждению, Алиса сообщила о событиях сегодняшнего дня, о разговоре с Павлом Игнатьевичем, о Миле и, наконец, о своем решении.

— Ну, ты даешь, — выдохнул Никита, в волнении отпуская руку Алисы и вставая с дивана.

Он прошелся из одного угла комнаты в другой.

— Ты жалеешь об этом?

— Если честно, то очень.

— Ничего, — Никита сел рядом с Алисой, — ты ведь начала писать книгу.

— Да.

— Вот и займись ею. Я тебе помогу, если хочешь. Буду первым читателем и беспристрастным судьей.

— Знаешь, почему люди приходят в журналистику? — внезапно спросила Алиса, сбросив ноги с дивана и подаваясь вперед всем корпусом.

— Почему?

— Для некоторых это способ узнать мир и себя в этом мире, для кого-то риск, многими просто движет любопытство. Я люблю писать, сочинять истории, героев. Когда я брала интервью для газеты «Дело для всех», я уже заранее знала, какой будет статья. И, как правило, режиссировала интервью так, как оно мне представлялось заранее. Сочинять, писать — это мне больше всего по душе. Так, по-моему, работает скульптор: мнешь-мнешь влажную глину, и вот уже появляется рука или голова. Или вдруг проснешься среди ночи, вскакиваешь с постели как сумасшедшая. И все ради того, чтобы записать одну удачную фразу. — Она виновато посмотрела на Никиту: — Я тебе, наверное, наскучила?

— Ну что ты! — воскликнул он.

Она искоса взглянула на него и, закусив губу, отвернулась.

— Алиса, — позвал он, — ты помнишь, что я тебе вчера сказал?

— Да, — тихо ответила она. — Я думала, что это был сон.

Тогда он обнял ее за плечи. Алиса опустила голову и закрыла глаза. Спокойная, тихая гавань, об этом она мечтала. Он погладил ее по волосам и серьезно произнес:

— Ничего не бойся, Алиса, я с тобой.

Алиса повернулась, чтобы увидеть его лицо. Прикосновение его губ было нежным и нетребовательным. Она отодвинулась от Никиты и с сожалением покачала головой:

— Я сейчас ни о чем не могу думать. У меня словно сердце разрывается.

— Но ты внешне так спокойна! — воскликнул огорченный Никита.

— Это маска. В спорте нас учили умению проигрывать.

— Ну что же, — Никита медленно поднялся с дивана, — не буду тебя мучить. И ты, пожалуйста, — он заглянул ей в глаза, — не мучай сама себя напрасными терзаниями. Прошедшего не воротишь. Давай с завтрашнего дня займемся книгой. Я приду вечером, хорошо?

Алиса согласно кивнула.

— Прими горячий душ и ложись спать, — заботливо посоветовал Никита, — а я пойду домой.

— Передай привет Ксении Александровне.

На пороге Никита остановился и притянул Алису к себе. Теперь поцелуй был долгим. Когда их губы разъединились, оба задыхались.

— Моя, ме… — как ты там называла? — ме… мелекее, — смешливо заблеял Никита, и Алиса прыснула. — До завтра!

Спала Алиса беспокойно — ночью во сне она видела Павла Игнатьевича, довольного, улыбающегося, говорящего ироничные, едкие слова. Слова отлетали от его губ словно воздушные шарики и качались над головой Алисы. Они были разноцветные, плотные и пахли резиной. Вот коммерческий директор сощурил глаза и что-то сказал. Это слово получилось корявым и плохо пахнущим. Алиса пыталась его отогнать, но оно упорно продолжало раскачиваться над ней, как боксерская груша.

Предложение

Через неделю первые две главы книги были закончены. Вечером, когда Алиса с Никитой спорили над очередным пассажем, Ксения Александровна, сославшись на головную боль, ушла спать пораньше. Передавая Алисе кружевную фарфоровую сухарницу, буднично и просто Никита заявил:

— Алиса, выходи за меня замуж.

— Что? — Алиса едва удержала сухарницу в руках.

Он спокойно посмотрел на нее, сделал глоток чаю и повторил:

— Я полюбил тебя, Алиса, с первого взгляда, с той минуты, когда ты пришла к нам в новогоднюю ночь…