Свет в твоем окне - Кира Буренина (2002)

— Я хотела бы попрощаться, через сорок минут мой самолет улетает в Москву, — сообщила Ирина. Ей стало грустно — быть может, судьба преподнесла ей еще одну необыкновенную встречу, а она так и не воспользовалась этим подарком.

— Алло, синьора, вы слышите меня? — Его английский был безупречен. — Я сейчас же приеду, ждите! Как вас зовут?

— Ирина, — машинально ответила она, следя за тем, как Ксюша встала с места и направилась к киоску с кока-колой.

— Ирина, — словно пробуя на вкус, задумчиво повторил Леонардо, — я прошу вас, дождитесь меня!

Ира кивнула и повесила нагревшуюся пластиковую трубку на рычаг.

Симпатичная девушка в форме пригласила на посадку, ручеек пассажиров потянулся к ней. Улыбаясь дежурной улыбкой, она отрывала корешки от посадочных талонов. Оглядев пустой зал, разочарованная Ира последней протянула свой талон. Как только самолет авиакомпании «Внуковские авиалинии» оторвался от земли, к окну, из которого был отличный обзор на взлетную полосу, неторопливо подошел элегантный мужчина в очках с золотой оправой, в светлом, очень дорогом кашемировом пиджаке. По тому, как он разговаривал со служащим аэропорта, было видно, что этот человек привык отдавать распоряжения. Щурясь, он вглядывался в самолетик, стремительно уменьшающийся в эмалево-синем небе.

— Звонила ваша дочь, — с упором на слове «ваша» объявила противная Анна Георгиевна, когда Ира вернулась из кабинета шефа. — Вам нужно заниматься воспитанием детей в свободное от работы время, а на работе надо работать.

Освободившись от мучившей ее невысказанности, Анна Георгиевна вытащила баночку йогурта и мастерски сорвала крышку.

Ира вздохнула и с тоской посмотрела в окно — шел мокрый снег, сугробы на крышах были похожи на размокший картон. Прошло два месяца с тех пор, как Ира вернулась, и за это время ничего в ее жизни не изменилось. Дятловы помирились с Порецкими и были приглашены на Восьмое марта в гости, куда Ира наденет умопомрачительный костюм, купленный в Риме. Пара модных вещиц да глянцевые фотографии — это, пожалуй, все, что напоминает об Италии. А рядом с обрезанной косой в платяном шкафу лежит маленький клочок бумаги с несколькими цифрами и именем «Леонардо».

СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ

Еще позавчера мы дружно ломали голову над причиной ухода с работы «по собственному желанию» нашей заводилы и любимицы Светки Курочкиной, а вчера в аппаратной азартно обсуждали отставку очередного правительства. Ничто не предвещало бурь и потрясений, но сегодня директор программ вызывает меня к себе и, пряча глаза за толстыми линзами очков, сообщает, что две мои программы закрываются и я могу считать себя «свободной». «Свободной» от чего? От работы? Что, увольнение теперь так называется? Ведь предупреждали меня доброжелатели, почему я не верю сплетням?

— Формальности и все прочее оформите в бухгалтерии, — кося до невозможности глазами, пробурчал директор и уткнулся носом в бумажки.

«Формальности» не занимают у меня и трех часов. И вот в половине третьего я стою по ту сторону еще вчера такой родной двери радиодома и размазываю крупные капли дождя по лицу, соображая, куда мне податься. Всегда наготове есть вариант номер один — домой. Там я могу глотнуть снотворного, забыться и уснуть. Или же опрокинуть банку джина с тоником и зарядить часа на три какой-нибудь крутой боевик со спецэффектами. Собственно, что мне еще остается делать в нашем «бабьем доме»? Поясню: наш «бабий дом» — это две мои тетки, племянница и кошка Маруся, которая пришла к нам в феврале.