Ее секрет - Наташа Лестер (2019)

Наконец он заговорил. Голос его прозвучал едва слышным шепотом, и ей захотелось, чтобы слезы, стоящие в его глазах, пролились бы ручьем, потому что тогда она могла бы вытереть их или каким-либо иным способом постараться унять боль, которую причинила ему.

– И где ребенок сейчас?

Лео пересела на стул рядом с Эвереттом.

– Я даже не знала, что Алиса празднует свой день рождения четырнадцатого февраля, – запинаясь, сказала она. – Видишь ли, на прошлой неделе я впервые за двадцать лет повидалась со своей подругой Джоан. Она принимала у меня роды. И у Фэй тоже. И она сказала мне… – Лео умолкла и сделала глубокий вдох, страшась произнести вслух то, что представлялось ей невозможным и слишком замечательным, чтобы хотя бы на миг поверить в это.

– Сказала тебе что?

И Лео передала ему слова Джоан: дети Фэй и Лео родились в День святого Валентина в 1920 году и были удочерены из одного и того же родильного дома. Джоан считала ребенка Фэй слишком слабым, чтобы его могли удочерить немедленно, и слишком больным, чтобы он надолго задержался на этом свете. Но Матти все равно увезла ребенка домой в тот же день.

– И тогда я спросила себя, – закончила Лео, – я спросила себя… а не могла ли Фэй ошибиться? Быть может, Матти заполучила вовсе не ее ребенка. Быть может, нашим ребенком является…

– Алиса?

Не успел Эверетт произнести имя дочери вслух, как Лео поняла, насколько нелепо прозвучало ее предположение. Неужели Эверетт на протяжении девятнадцати лет воспитывал их дочь?

Эверетт встал.

– Я должен идти. – С этими словами он направился к двери.

А Лео стало плохо. Слишком много спиртного и слишком мало еды. Слишком много лжи и слишком мало правды. Пожалуй, он презирает ее и считает недостойной доверия за то, что она не сказала ему об их общем ребенке. Но она надеялась, что он все-таки не заблудится в хитросплетениях судеб и скажет: «Да, Алиса – наверняка наша общая дочь». А потом разведется с Матти. И они втроем, Алиса, Лео и Эверетт, заживут вместе одной семьей. Но, черт возьми, что за дурацкая шутка получилась! Какого дьявола она бередит раны, зажившие двадцать лет назад?

– Потанцуй со мной.

Подняв голову, Лео сквозь застилавшие глаза слезы увидела, что Эверетт протягивает ей руку. Он привел ее на танцпол, в то время как официантки продолжали равнодушно полировать бокалы, как если бы давно привыкли к тому, что находятся сумасшедшие, готовые танцевать в семь часов утра.

Эверетт привлек ее к себе под чарующие звуки «Серенады лунного света» Глена Миллера, которые подхватили и закружили их. Она положила ему руку на затылок и коснулась макушкой его щеки. Оба молчали. Они просто танцевали, кружась по полу, соприкасаясь телами, его грудь прижималась к ее груди, и его дыхание щекотало волосы у нее над ухом. Он слегка переменил позу, чтобы плотнее прижать ее к себе, и она испытала сладкую муку, сознавая, что в нем живет столь же неутолимый голод, как и в ней.

– Эверетт, – прошептала она, откинув голову, и увидела, что в глазах его светятся два чувства: желание и решимость.

– Я должен был это сделать, – прошептал он в ответ. – Я должен был вновь ощутить тебя, потому что прошло столько времени, и я должен был понять, испытываешь ли ты те же чувства… – Он остановился и погладил ее по голове. – За двадцать я лет я никогда не касался тебя вот так, потому что был женат. Но Матти наговорила мне столько лжи, что меня больше не волнует, правильно ли я поступаю или нет. Мы должны выяснить все. А вдруг это правда?

– Это было бы самой замечательной вещью на свете.

– И тогда не останется никаких препятствий к тому, чтобы…

Мы жили вместе. Лео прижала палец к его губам.